Ordo Novus. Labarum. Omar RazZi

в молчании ожидали появления Ветрания. Спустя немного времени, дверь отворилась, и на пороге вновь появился склоненный Прокл, который отойдя в сторону, тем самым пропуская в комнату центуриона, торжественным тоном произнес:

      – Светлейшая императрица Флавия Максима Фауста Фемина Нобилиссима! – произнеся эти слова, раб тихо покинул покои, затворив за собой двери.

      Фауста, всего несколько мгновений назад, лениво подобно персидской кошке, возлежавшая на своем роскошном ложе, теперь выглядела совершенно иначе. Всем своим видом, она подчеркивала свое превосходство и высокое положение – императрицы и супруги великого Константина. Фауста источала холод и надменность. Высокомерно посмотрев на вошедшего, она кивком головы дала знак приблизиться и устремила на Ветрания проницательный взгляд, оценивая центуриона. Видавший виды солдат, был не много смущен столь величественным видом императрицы, и одновременно был сражен ее холодной красотой. Склонив голову, Ветраний сделал несколько шагов и почтительно остановился, держа в одной руке свой шлем, а в другой свиток. Только теперь он осмелился поднять глаза и бросить взор на прекрасного Фауста. В какие-то доли секунды их взгляды встретились. Центурион сильно побледнел и шрам на его лице засиял ярко-красной ленточкой. Ему стало не по себе от взгляда прекрасных глаз императрицы, несмотря на холод, который они источали, он все-таки успел уловить страстную чувственность, скрытую глубоко внутри. «Вот это женщина, – подумал Ветраний – как я хотел бы иметь такую красавицу, а все лучшее достается Константину». «Гнусный тип, – в свою очередь, подумала Фауста, быстрым взглядом оглядев стоящего перед ней центуриона, – а глаза горят необузданным желанием, словно готовы проглотить целиком! Возможно, он может пригодиться», – непроизвольно подумала Фауста, не понимая в тот момент, как была близка к истине.

      – Луций Ветраний, центурион 9 когорты 11 германского легиона, светлейшая августа, – дрожащим голосом произнес Ветраний, но затем, быстро взяв себя в руки, продолжил: – Я прибыл сюда в спешке, ибо имею на руках перехваченное моими людьми письмо, – сделав паузу, центурион медленно произнес, – послание Максенция, императора Рима, адресованное тебе, госпожа!

      С этими словами, центурион, склонившись, протянул в сторону императрицы свиток, который держал в своей руке. Валерия, словно лань, легким и быстрым движением подскочила к Ветранию, взяв свиток, передала своей госпоже.

      Фауста меньше всего ожидала такого поворота событий. Она уже давно не общалась с братом, их отношения охладели после трагической смерти отца, когда Фауста, по ее собственным словам, предпочла быть женой августа, нежели остаться дочерью и сестрой августов. Взяв свиток в руки, она развернула его, и быстро пробежала его глазами.

      «Моя дорогая сестра! Прошло немало лет с момента нашей последней встречи, и я в последнее время часто думаю о тебе, вспоминаю время, когда мы вместе росли и проводили дни нашего детства в Медиолане, в царствие нашего покойного отца, божественного