Ordo Novus. Labarum. Omar RazZi

личной жизни?

      – Римляне не понимают, что пусть мы не образованы, но нам не чужды понятия дружбы, верности и, в конце концов, заботы о наших друзьях, поэтому я сижу рядом с тобой и пью это прекрасное вино.

      Вновь сделав глоток и опустошив чащу Агнеуд, оглянувшись по сторонам, тихо произнес:

      – В соседней харчевне «Галльский петух», где обычно, часто бывают наши воины и торговцы…

      – Под «нашими» ты подразумеваешь варваров? – грубо прервал центурион.

      – Да, если тебе, так угодно! Там под охраной моих двух людей находится человек…

      – Что же за человек, наверно очень важный, раз ты приставил к нему свою охрану или же, очень опасный? – Вновь прервал Агнеуда Ветраний.

      – И то и другое, человек этот посланец Максенция, – почти шепотом произнес последние слова Агнеуд.

      Услышав имя римского императора, Ветраний ничего не сказал и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. Агнеуду, нелегко было выдержать тяжелый взгляд центуриона, лицо которого очень сильно побледнело, а шрам из розового, налившись кровью, превратился в ярко красную полосу, неприятно выделяющуюся на фоне бледной кожи лица. Его глаза источали холодный пронзительный взгляд. После некоторого молчания, наполнив чащу Агнеуда вином, и свою тоже, центурион тихо произнес:

      – Какими богами занесло сюда римского посланца?

      – Видимо богами Максенция, – продолжил Агнеуд, – он здесь по приказу римского августа, он при себе имеет все бумаги, скрепленные печатью императора.

      – Какие бумаги? – заинтересованно и немного с напряжением, произнес Ветраний.

      – Обращение Максенция к федератам, в котором говорится о щедром вознаграждении и дарении римского гражданства, если они откажутся от союза с Константином и поддержат Рим в предстоящей войне. При нем, мы обнаружили подобные документы, адресованные союзным аллеманнам и обращение к пограничным легионам в Колонии Агриппины, куда он, наверно намеревался следовать дальше. И наконец, письмо, адресованное Фаусте, жене Константина.

      – Продолжай, – тихо произнес Ветраний, в голове которого вихрем кружили мысли от услышанных новостей.

      – Мой дядя, король Седрик, решил посоветоваться с тобой, ты знаешь, какие теплые и дружеские чувства, он к тебе испытывает и поэтому, – отхлебнув вина, продолжил Агнеуд, – мы его задержали и привели сюда, но не сообщили никому, ни легату, ни другим начальникам пограничных легионов. Мой дядя хочет узнать мнение своего единственного римского друга, так как другим он не доверяет! – После короткой паузы, Агнеуд, смотря прямо в глаза Ветрания, произнес: – для нас нет разницы, Константин или Максенций, или еще кто-либо другой. Вопрос к тебе простой, с кем нам выгоднее быть?

      Ветраний задумался и начал анализировать полученную информацию. О надвигающейся войне между двумя августами было известно даже варварам. Никто не знал, когда она начнется. Обладая не дюжим умом и мышлением, Ветраний осознавал, что война фактически уже началась. Если шпион Максенция