Моя «Аэрогеология». Виктор Музис

спокойно, несмотря на чувствующийся за пределами костра холод.

      «Костер – это человек»!

      А на утро мы доехали до палатки, поели в тепле, попили чайку и, собрав вещи и сложив палатку, поехали в сторону лагеря.

      Геолог

      Зимой 1974 года вышел приказ по МинГео о переводе всех техников, получивших высшее образование, перевести на должности геологов. И в мае вышел приказ по экспедиции о переводе меня в геологи.

      В этом же году произошло объединение двух экспедиций в одну – слились экспедиция № 3 и наша № 8. Общее название стало – экспедиция № 3. Общей базой стал поселок Батагай, а подбазы сохранялись и на Колыме в Зырянке и Лобуе, и на Лене в поселке Жиганск, и на реке Оленек в одноименном поселке.

      Еще год я проработал в партии Боброва. Чтобы мы, геологи, называли породы одинаково, он вывел нас на обнажение и показал послойное чередование осадочных пород: вот песчаники, вот алевролиты, вот эту породу с фиолетовым оттенком давайте назовем предварительно туфо-песчаником, а эту лимонно-зеленую пепловым туфом. По шлифам в Москве определим точное название.

      Определять породу приходилось по мерзлотным вспучиваниям, определяя какого щебня больше, какого меньше. Поначалу я ничего не понимал, затем освоился и дело пошло быстрее. В Москве, рассматривая шлифы, я долго не мог понять, что это за пепловые туфы, если в нх нет никакого пепла. Пошел за консультацией к Шульгиной.

      Состав щебня определяли по высыпки морозного вспучивания

      – Это же органогенные известняки, – сразу определила она. – вон как набиты битым ракушняком. Ты что, не помнишь?

      А откуда мне было помнить, я породу не разглядывал, мое дело было успевать образцы обрабатывать. А фиолетовые туфы оказались алевролитами…

      Женя Дыканюк

      Осенью, уже в лагере на реке, как-то раздался крик Дыканюка:

      – Хариус идет!

      Похватав удочки, все высыпали на берег и пошла потеха: кто ловит, кто потрошит и засаливает в баульном брезентовом толстом мешке. Рыба скатывается в течении трех дней и за это время мы засолили и завялили столько, что хватило по полному пробнику каждому, чем можно было угостить знакомых и родственников в Москве.

      Женя Дыканюк

      В это же время, во время камералки, Женя принялся что-то мастерить из продолговатого ящика для взрывчатки. Разобрал боковину, набил мелких гвоздиков и обтянул тонким геофизическим проводом с медной проволокой под оболочкой. Получилась боковина из сетки. В углу сделал падающую узкую дверку из фанеры. Получился ящик ловушка для белки. Он поставил его под сосной, прицепил на крючок наживку из вяленой рыбки и наладил сторожок. Этой же ночью в ловушку попала черная белка.

      Ящик для белки (без сетки и дверцы)

      В лагере опять ажиотаж – многие захотели привезти домой черную белку, о существовании которой даже не слышали. И скоро под соснами уже стояли несколько ящиков