Тишина камней. Сергей Савочкин

толку от этого не будет и решила успокоитьься. – Гвирт и пуру. Стучишь ими друг о друга и высекаешь искру. Ты серьезно никогда не видел карги? Вообще никакие?

      – Я же из цнои, – пожал плечами Ри, будто извиняясь. – Мне лучше не подходить к ним близко.

      – Что ты там бормочешь?! – Лодисс быстро теряла терпение. Она отложила лук и стрелы, в два широких шага подошла к Ри и крепко схватила за плечи. Ему показалось, что  небогляд считает его виноватым чуть ли не во всех злоключениях, выпавших на ее долю, столько обиды и какой-то наигранной ненависти сквозило в словах, будто она хотела ненавидеть его, но не могла. Будто ее заставили приглядывать за ним. – Научись говорить четко и внятно! Зачем ты вообще выбрался из своей цнойской дыры?! – Ло почти кричала, но не громко, вся назидательная сила голоса была устремлена к Ри: – Принял бы смерть от рук дяди или отправился бы в его гарем! Что ты здесь делаешь?! И не надо мне байки травить про учения эклиотиков! Научился бы сначала различать карги, прежде чем впаривать эту чушь!

      – Это гвирт, – сказал Ри как можно тверже, указав на тот камень, что немного засветился зеленым при падении. У самого тряслось внутри и от внезапного напора Ло и от близости небесных камней, но его выдавала лишь небольшая дрожь в руке.

      – Ну так возьми его! – потребовала небогляд и, не дав опомниться Ри, схватила карг и силой вложила в трясущуюся ладонь парня.

      Он вскрикнул, словно обжегся, и выронил камень.  А сердце вспыхнуло и сжалось от мороза. В глазах защипали слезы бессилия и никчемности. Он оглядел кожу, ощупал ее, но никаких следов не обнаружил. Тут же его охватит стыд, будто он совершил великое предательство.

      Но Ло не отступала. Она снова схватила гвирт и снова запихала его в руку Ри, хотя тот и сжимал пальцы, как мог. Небогляд накрыла его руку своей, чтобы он вновь не выронил камень, и ждала.

      Сначала Ри закричал. Не от боли или страданий. Это был крик вины. Его обуяло ужасное, глубокое чувство вины за все те смерти, что приключились из-за его трусости, за тот страх, что испытывал он все это время. Стыд. Страх. Вина…

      Ло держала его крепко, не позволяя вырваться. Недолго. И за этот крик ему тоже стало стыдно. Он стих и прислушался к себе.

      "Заткнись! Заткнись! Заткнись! – злость лилась сквозь сжатые зубы прямо в душу. – Я должен быть твердым, как скалы Макарири. Как учил папа. – Ри постарался вспомнить, какими на ощупь были своды пещеры, но нащупал второй рукой узелки в мешочке, и стало вдруг спокойнее. – Вот. Значит узы не пропали. Они со мной. Они помогут, как помогали до сих пор".

      – Ты хоть знаешь, как тебе повезло с нами? – Ло ослабила хватку. – Или ты думал добрести до самого Ноксоло, не повстречав по пути ни одного вшивого ублюдка с каргами за пазухой? Да тебя бы уже в Атаранги раздели и разули, а кишки бы намотали вокруг шеи.

      – За что? – сухо сглотнув, спросил Ри.

      – За что?! Причина тебе нужна? Да потому что некоторые садюги ничего другого и делать не умеют, – жестко ответила Ло.

      – Но не все же?

      – А ты у нас из