Воспоминания русского дипломата. Григорий Трубецкой

Были у него и хорошие стороны. В нем воспитывалось крепкое товарищеское чувство на всю жизнь. Я видел тому примеры на некоторых товарищах по корпусу моего отца, с которыми ему пришлось вновь встретиться лишь на склоне лет. И товарищеские узы оказывались так сильны, что один для другого старались сделать все, что могли. Школа, вырабатывающая такой товарищеский дух, не может не иметь хороших сторон. В нее поступали дети лучших дворянских семей с крепкими семейными традициями, и она со своей стороны укореняла в своих питомцах чувство служебного долга и преданности монархии. Для всего поколения, воспитавшегося в тогдашних военных школах, обаяние императора Николая Павловича было особенно сильно. С его личным ореолом связывалось представление о мощи России.

      В общем, однако, старорежимная система воспитания, отрывавшая детей от семьи чуть ли не с младенческого возраста и построенная на внешней дисциплине, предоставляла этих детей в значительной степени самим себе, игре их добрых и худых наклонностей. Это сказалось на судьбе моего отца и его братьев.

      Отец мой имел от природы добрую чистую душу. Это был Божий дар, который спас его от всех соблазнов и опасностей, которые были на пути всякого в его положении, кончавшего Пажеский корпус и пускавшегося в омут светской полковой жизни с ее кутежами и увлечениями. Тоже можно сказать о его брате-сверстнике Павле Петровиче[30], с которым он был особенно дружен в детстве.

      Старший брат князь Петр Петрович[31] был блестящий красивый гвардейский офицер. Расчетливая мать отпускала сыновьям деньги на скромное существование. Денег этих не хватало. Делались долги. Тогда дедушка решил женить сына на богатой невесте, нашей однофамилице, княжне Варваре Юрьевне Трубецкой, очень добродетельной и столь же некрасивой. Сын не захотел жениться, тогда дедушка отправил его служить на Кавказ, чтобы он там образумился. Молодому офицеру это скоро надоело. Он написал в Москву: «готовьте обезьяну», приехал и женился.

      Разумеется такой брак не сулил прочности. Через несколько лет, когда у него были уже от этого брака две дочери{7}, князь Петр Петрович увлекся знаменитой в то время американской певицей[32] и бросил свою жену. Последняя не соглашалась дать развод, что не помешало князю Петру Петровичу заключить новый брак за границей. Обстоятельство это, однако, заставило его экспатриироваться, потому что Государь Александр II запретил ему, как двоеженцу, возвратиться на родину, и в семье не признавали вторую жену. Князь Петр Петрович купил виллу в Италии{8} и поселился там навсегда. Ему пришлось испытать тяжелое порою одиночество, потому что ни жена, ни дети не знали России. Впрочем, вторая жена князя Петра Петровича была, по-видимому, талантливой незаурядной женщиной. От этого брака у него родились три сына, из которых старший Pierre приобрел известность в Англии и Америке, как художник-портретист, второй Paolo всемирно известный скульптор, и наконец третий Джиджи – инженер.

      Из

30

Иване Петровиче (1825-7.11.1887). [Другие братья Николая Петровича (1828-1900)]: кн[язь] Сергей Петрович (1827-1832), кн[язь] Павел Петрович (25.12.1835-16.11.1914). – Примечание старшей сестры автора Ольги Николаевны Трубецкой (1867-1947).

31

(1822-1892). – Примеч. О. Н. Трубецкой.

7

На самом деле, в браке у Петра Петровича и Варвары Юрьевны Трубецких родилось не две, а три дочери: Татьяна (1848–?), Елена (1849–1934) и Мария (1863–1933). Елена вышла замуж за маркиза Поля де Гонто-Бирона (Gontaut-Biron; 1845–1873), Мария – за князя Александра Александровича Прозоровского-Голицына (1853–1914).

32

Имеется в виду пианистка Ада Винанс. – Здесь и далее примечание редактора, если не указано иное.

8

Князь П. П. Трубецкой приобрел поместье (ок. 90 тысяч м²) в Гиффе (Карьяго) с видом на озеро Лаго Маджоре, где был возведен роскошный дом, названный князем в честь жены Виллой Ада.