Зимняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

странными людьми и все время на меня косилась. И сразу отводила глаза. И кокетничала с Игорем.

      – Я не кокетничала! Это он со мной… кокетничал.

      Осторожно, стесняясь, она пробралась ему под свитер и трогала теплое, твердое, живое тело. Ей было удивительно, что его теперь можно трогать сколько угодно.

      – Мне она тоже сказала, чтобы я с тобой поговорил.

      – Аллочка?

      – Ну да. Она сказала – довольно драмы, как-то так. Смешно.

      Он дышал редко и неглубоко, как будто контролировал дыхание. Женька все трогала его. Прямо перед собой он видел ее настороженные темные глаза.

      – А помнишь, ты мне в Праге купил гранаты?

      Он ничего не помнил, ни Прагу, ни гранаты.

      – Ну вот! – Она вытащила из-под воротника цепочку. Камни сверкнули вишневым цветом, как ее глаза. – Неужели не помнишь?! Мы тогда только-только познакомились и гуляли по Праге. А там такая улочка из одних только ювелирных магазинов. И я все время подходила и рассматривала, а ты меня ждал и сердился. Мне так хотелось, чтоб ты мне что-нибудь подарил, но не могла же я сказать, тогда получилось бы, что я выпрашиваю. И я решила, что, когда накоплю денег, поеду в Прагу и куплю себе чешских гранатов. А потом ты догадался и сам купил!

      – Вспомнил, – сказал Марк, – конечно. Сначала ты во всех витринах рассматривала гранаты, а потом стала рассматривать себя в гранатах.

      – Мне очень нравился твой подарок.

      – Мне очень нравилось, как ты его рассматриваешь.

      – И я каждый день просыпалась и думала, что ты должен меня сегодня бросить. Что ты просто ошибся. Ну не можешь же ты на самом деле в меня влюбиться!..

      – Я в тебя влюбился, и ты меня бросила.

      Тут уж совсем стало не до разговоров и воспоминаний!.. Оказалось, что воспоминания – это прекрасно, но не главное. Слишком долго они были главным, а теперь перестали. Оказалось, что настоящее гораздо лучше воспоминаний, и оно не подведет. Ошиблась умная и взрослая Алла – слова оказались и вовсе не нужны. Они еще потом понадобятся, потому что именно словами нужно будет рассказать друг другу про эти три года, а пока… Временно слова утратили всякий смысл. Остались сумерки, звук дыхания, запах шампуня от его волос, шершавая лиственничная стена, к которой Марк прижал Женьку. Зачем нужны слова, когда и без них все ясно и все – правильно.

      Отлепившись от стены, Женька повисла на нем и стала стаскивать с него свитер, так и не стащила, заскулила сердито, и в голове у нее вдруг помутилось, когда он стал развязывать шнурки ее брезентовых брюк.

      Помутилось в прямом смысле – она перестала видеть, все вокруг потемнело и расплылось, как будто сумерки с улицы вдруг ввалились в его комнату, она позабыла, что нужно дышать и, наверное, упала бы, если б он не подхватил ее.

      Теперь они целовались яростно и сокрушительно, стараясь заполучить как можно больше друг друга – как можно больше и как можно быстрее! Почему-то ни секунды нельзя было промедлить. Женьке казалось, если она не получит его в это самое мгновение, то погибнет окончательно и навсегда.

      Марк кое-как