Зимняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

с собачкой такой маленькой. И фотки в «инстаграм» выкладывать. В общем, Степан – молоток. У него такая штука есть, похожа на диктофон, хотя он мне объяснил, что это прибор, который измеряет силу ветра, забыл, как называется. По этому прибору можно узнать, когда метель уйдет. Надо у него спросить, чего он показывает, когда же она уйдет. Скорее бы! Задрали меня эти посиделки в тереме среди тайги!

      Диман просто хороший парень. Немного бестолковый, спит все время. Хотя если б он тогда в овраг не скатился и лыжу не потерял, может, нас бы уже и не было. Не могу понять, как это – не было бы!.. Все остальное на месте, а мы тогда где?.. Я как представлю, что все есть, а меня нет, прямо страшно делается. И бабуля с горя небось двинулась бы. Она говорит, я – смысл ее жизни. А Диман лыжу потерял, они там с этой лыжей ковырялись, и их Вик нашел. Вик – собака, хорошая такая, веселая. Женьке очень нравится. Она его за уши треплет, а он ничего, терпит, хоть и волкодав. Посмотрел бы я, как он волков давит! Говорят, тут есть какой-то волк, всех без разбору загрызает. Виноградов хотел на него идти, но метель началась, а потом его убили.

      Вот это тоже странно – убили, и получается, кто-то из нас это сделал!.. Нет, понятно, что не я и не Женька. И не Алла Ивановна, и не Диман, и не Марина! Ну, Володька вообще ни при чем, он под обезболивающими целый день был. Степан мог бы, он – сила. Но ему – зачем?.. Да и никому незачем. Но кто-то убил. Зарезал ножом. Олимпиец, что ли? Или этот его головорез?

      Между прочим, той ночью я бы мог его увидеть. Убийцу, в смысле. Я как раз по одной надобности вставал под утро, а Марина потом сказала, что под утро его и убили. Жалко, что не увидел. Можно было бы про это написать, вышел бы детектив. Почему их все так обожают, детективы эти?.. Чего в них особенного?

      А может, это Зоя Петровна зарезала? Она зарежет и не поморщится! Чего-то возится, возится и все время молчит – неприятно. Чистоту наводит, котлы свои моет, полы драит. Лужу в коридоре налила и не вытерла, я когда вставал той ночью, все носки промочил, сушил потом на печке. Печки здесь знатные!.. Женька все время возле печки трется, как кошка. Вот, казалось бы, – такая дикость, первобытно-общинный строй, печь с дровами!.. А от нее тепло, приятно. Надо будет потом почитать, почему они говорят – «голландка». Голландки, что ли, такие печи топили? Голландия – передовая страна, у них там законы демократические, геи и лесбиянки друг на друге жениться могут, эвтаназия разрешена, а это гуманно, и вдруг какие-то печи!»

      Тут Петечка решил передохнуть и перечел написанное.

      Вроде все правильно, полные характеристики даны, а единая картина мира, в котором они живут, никак не складывается. Может, нужно как-то по-другому писать? А как?..

      Пришла Женька, постояла рядом. Петечка моментально перестал читать и стал на нее коситься, но так, чтоб она не заметила.

      Она заметила, улыбнулась ему и заглянула через плечо:

      – Что ты делаешь, Петь? У тебя диплом, что ли, весной? Готовишься?

      – Какой диплом! Я институт в прошлом году окончил.

      – Ух ты! – восхитилась Женька. –