Леонид. Александр Проханов

который изжевал его и выплюнул в море.

      Он ушел в глубину. Солнце окунуло в зеленую воду шатер лучей. Из одежды, из волос поднимались серебряные пузыри. Задыхаясь, боясь захлебнуться, Верхотурцев стал толкаться руками и ногами, стремясь к поверхности. Вылетел в брызгах, издав стон.

      Кругом было море, бежали мелкие волны. Удалялась размытая колонна смерча. Далеко, в розоватой дымке, виднелся берег. Берег был так далеко, что невозможно было доплыть. Ботинки, одежда тянули на дно. Мелькнула бессильная мысль, – сложить руки и утонуть, избавить себя от мучений. Но тут же другая мысль, – случилось чудо, он был чудом спасен, и это чудо продолжится, не позволит ему погибнуть.

      Он стал стягивать ботинки, цепляя одной ногой другую. Набрал воздух, ушел под воду и содрал ботинки, видя, как они погружаются в глубину.

      Всплыл и лег на спину. Вода, наполнившая глазницы, расплывалась радугой.

      Верхотурцев стянул с себя рубаху, брюки, трусы. Все это ушло в глубину. Он остался голый с алюминиевым крестиком на капроновом шнурке. Стало легче держаться на воде.

      Верхотурцев лег на спину, слыша, как звенит вода. Грудь блестела на солнце.

      Он медленно поплыл к туманному берегу. Плечи болели. Смерч вывихнул ему руки.

      Он был оглушен. То, что случилось, было рядом, было в нем, гудело, ревело. Было в серой дымке, куда ушел смерч. Было в волнистой линии берега, куда удалился разрезанный самолет, и в оплавленном овале салона начальник разведки перевертывался, как космонавт.

      Не было сил думать об этом. Надо было сберечь чудесное избавление. Не исчезнуть в зеленом рассоле чужого моря.

      Верхотурцев плыл, останавливался, ложился на спину. В плечах набухли больные суставы. Вывихи болели, мешая плыть. Кляп вздулся в груди, не давал дышать. Но этот кляп не позволял утонуть. Он был как рыбий пузырь.

      Лежа на спине, Верхотурцев забылся. Дремал среди звенящих шлепков. Ему казалось, что под сердцем у него бьется странный плод. Как у женщины, в которой случилось зачатие. У него не было сил изумляться. Он доверил себя чуду, что вырвало его из горящего самолета, подхватило в свободном падении, втянуло в ревущий волчок, а потом мягко сбросила в море.

      Он дремал, чувствуя под сердцем дышащий плод.

      Сквозь звон воды уловил слабый стрекот. Стал крутить головой, захлебнулся. Кашляя, выплевывая соленую воду, увидел лодку. Она шла далеко, против солнца. Исчезала в блеске и вновь появлялась, длинная, с заостренным носом. На таких сирийские рыбаки ходят в море.

      Верхотурцев стал кричать, махать рукой, выталкивал себя из воды. Обессилил, лег на спину и вновь на мгновение забылся.

      Когда очнулся, лодка была рядом, шла на него.

      Она была построена из длинных крашенных досок, зеленая, с красной полосой по борту. Нос возвышался, на нем были нарисованы глаза с белыми веками и ресницами. Должно быть, эти глаза углядели Верхотурцева в море.

      В лодке виднелись люди. Они указывали в сторону Верхотурцева.

      Лодка приблизилась, прошла рядом,