Новеллы. Первый том. Алексей Тенчой

Василий пришел домой, а Ксения плакала после очередного визита к дедушке.

      – Ты чего, что случилось?

      – Грешно мы с тобой живем, – ответила Ксения. – Страшно мне так жить, безбожники мы.

      Василий рассмеялся.

      – Так, понятно, опять Григорий Акимович своими речами воздействовал на твою ранимую психику.

      – Ну причем тут дедушка? – возмутилась Ксения.

      – А притом, Ксюша, – начал Щемилов доходчиво разъяснять обстановку в стране. – Война государства с религией в самом разгаре, поверь, что в других городах ещё хуже. Там не только взрывают церкви, но и расправляются со священниками прилюдно. Попов расстреливают на глазах у прихожан. Как ты представляешь себе, что я пойду против власти?

      – Не знаю, – плакала Ксения. – Но я боюсь, что нас Бог накажет.

      – Но, – Василий, утешая, обнял жену. – Если нас не накажет Бог, то власть с нами разберется, и жить так хорошо, как мы можем себе позволить сейчас, уже не будем. И я Григорию Акимовичу ничем помочь не смогу, ты должна ему разъяснить эти вещи, так как он, продолжая сопротивляться установившейся власти и пропагандируя свои религиозные взгляды, ставит под удар не только себя, но и нашу семью, – он посмотрел жене в глаза. – И ты, Ксюша, в следующий раз, прежде чем говорить подобное, подумай о нас, о детях, которые у нас будут, об их благополучии, о статусе жизни, о своем дедушке тоже подумай, хочет ли он подержать правнуков в своих руках, или его, как угрозу для них, будет необходимо изолировать от общества.

      Ксения все понимала, но дед воспитал ее так, что Бог в их жизни был всегда на первом месте, даже если об этом они вслух и не говорили. Но теперь из-за обстановки в стране Ксения стала считать, что муж прав, надо думать о ребенке, который скоро родится, но она об этом мужу пока ничего не сказала, и только постоянно в ее уме всплывали слова старой Зухры: «В доме будет всё рушиться, вас посетят недуги. Болезни. Ты родишь мальчика после переезда в другой город. Обижая других людей, муж твой будет получать ответные удары. Иногда они будут в виде проклятий». И эти проклятия Ксения все чаще видела в злобных взглядах и шепотках людей, осуждающих ее семью.

      Очень трудно придется женщине в семье, если она не примет образ жизни и деятельности супруга, не станет полностью разделять его идеи, радости и печали. Вот так и Ксения, хоть и приняла Василия как мужчину, а его профессии стыдилась, как будто сама извозилась в той безбожной грязи, коей жил ее муж. Ей было стыдно перед людьми. Ксении слышалось, что все осуждают ее, шушукаются об их семье за спиной, плюют вслед. Эти мысли не давали ей покоя, она плакала, изводила себя тяжелыми домыслами. Верующие люди стали действительно проклинать суровость и безбожие ее мужа. Как и предсказывала старая цыганка, мало кто из них вникал, что это не его личная вина, а так выстраивается в реальном времени политика правительства. Таково веяние новой власти, с которой в жизнь