Жены и дочери. Элизабет Гаскелл

его мнению, до тех пор пока те могут и готовы платить доктору по два фунта шесть пенсов за визит, следует всеми средствами поддерживать в них жизнь. Разумеется, в случае внезапного обнищания ситуация меняется. Мистер Уинн глубоко задумался над высказыванием наставника, а мистер Кокс лишь расхохотался. После долгих размышлений старший ученик возразил:

      – Но ведь вы, сэр, каждое утро, еще до завтрака, навещаете старую Нэнси Грант, к тому же заказали для нее самое дорогое лекарство в аптеке Корбина.

      – Разве вам не известно, как трудно бывает ужиться с собственными принципами? Вам предстоит еще многому научиться, мой юный коллега! – ответил доктор и вышел из кабинета.

      – Никак не могу понять учителя, – сокрушенно вздохнул Уинн. – Над чем ты опять смеешься, Кокси?

      – Да вот думаю, как тебе повезло с родителями: сумели внедрить в твой мозг прочную мораль. Если бы матушка не объяснила тебе, что убийство – это преступление, ты бы только и делал, что травил бедняков направо и налево, полагая, что исполняешь завет старика Гибсона, а на суде сказал бы в свое оправдание: «Господин судья, они не могли оплатить лечение, а потому я поступил так, как научил меня мистер Гибсон, великий доктор из Холлингфорда: отравил их».

      – Терпеть не могу его насмешки!

      – Да полно! Если бы не юмор учителя, не тамаринд и кое-что еще, давно сбежал бы в Индию. Ненавижу провинциальные городишки, запах больных людей и лекарств… Фу!

      Глава 5

      Телячья любовь

      Однажды по какой-то причине мистер Гибсон неожиданно вернулся домой и, оставив лошадь в конюшне, вошел в холл через садовую дверь, поскольку сад соседствовал с хозяйственным двором. В этот момент из кухни выскочила младшая служанка с запиской в руке и направилась к лестнице, однако увидела господина, испуганно вздрогнула и хотела было вернуться в кухню. Если бы не это столь явное свидетельство вины, то лишенный подозрительности мистер Гибсон не обратил бы на девушку внимания, но сейчас быстро подошел и потребовал:

      – Дай записку, Бетия!

      Горничная растерялась и, запинаясь от страха, возразила:

      – Это для мисс Молли.

      – Немедленно отдай! – повторил хозяин с угрозой в голосе.

      Служанка уже едва не плакала, однако продолжала держать записку в кулаке, спрятав руки за спину.

      – Он велел передать лично, и я пообещала, честное слово дала.

      Тогда мистер Гибсон приказал:

      – Немедленно разыщите мисс Молли и скажите, чтобы спустилась сюда.

      Хозяин пригвоздил Бетию неумолимым взглядом, и пытаться ускользнуть не имело смысла. Можно было бы незаметно бросить записку в печь, но бедняжка не догадалась: так и стояла словно изваяние, опасаясь поднять взгляд на господина.

      – Молли, дорогая!

      – Папа? Что-то ты рано сегодня, – удивилась ничего не подозревавшая девушка.

      – Бетия,