Шолохов и симулякры. Евгений Петропавловский

сочинений, назвали «Гомером Донского казачества».

      Отчего писатель Фёдор Крюков оказался «забыт» весь советский период? Его имя было изъято отовсюду! Ничто не изменилось и после того, как были реабилитированы имена многих писателей-эмигрантов из антибольшевистского лагеря. Значит, не белогвардейское прошлое сыграло главную роль, но нечто более важное – возможное авторство художественной основы романа «Тихий Дон»!

      Возвращаясь из сети…

      Эх, нехорошо: народ, вон, мною и Василием Вялым интересуется, а я, лапоть этакий, сию несчастную писулю никак дописулить не сподоблюсь. Пора исправляться. Как говорится, дело не комар, от него не отмахнёшься.

      И я напрягаю свою экологически загрязнённую память. И она, словно запряжённая клячей старая телега, трогается с места – и со скрипом катится по заросшей бурьяном обочине навстречу картинкам недалёкого во всех отношениях прошлого.

      ***

      Короче, выблеотекари устали праздновать свой внутрицеховой юбилей. На сцену вновь выпорхнули сдобные длинноногие школьницы и принялись возбуждать истекающих потом писателей самодеятельными эротическими танцами… Затем наконец к микрофону прорвались глава кубанских литераторов Виктор Домбровский и члены жюри фестиваля.

      Нам поочерёдно вручали медали и дипломы, говорили всякие лицеприятности и пожимали наши натруженные десницы. Денег, правда, не давали, но хули в тех деньгах – может, без них и лучше: всё равно пропьем, сколько ни дай. А славу – её не пропьёшь, как утверждал кто-то из древних.

      Отоварившись наградами, мы с Василием Вялым вывалились на улицу – перекурить. А то и хряпнуть по маленькой, ибо терпежу в наших иссушенных славой организмах оставалось по сущему децилу. Подтянулся поэт Сергей Егоров. Подошли ещё несколько медалистов и сочувствующих. Стали вспоминать: кто, где и по какому поводу пил разнообразные отравляющие жидкости, в честь каких праздников, и сколь непоправимые это имело последствия для отечественной литературы.

      Между тем церемония награждения завершилась, и распаренный литбомонд попёр из зала на улицу. Нас принялись разглядывать, дружески похлопывать по плечам, фотографировать.

      – Главное – донести до дому медали в целости, – озабоченно заметил Василий Вялый.

      – Я по пьяни и потерять могу, – согласился я. – Будет обидно.

      Василий задумался, производя в уме какие-то подсчёты. После чего заметил:

      – Ну вот, сегодня два месяца исполняется, как у меня последний запой закончился.

      – Пора в новый уходить, – догадался Сергей Егоров.

      – А может, одним днём ограничимся? – риторически поинтересовался я.

      – Да что ж это за пьянка – один день? – решительно отрубил концы Василий. – Баловство не для серьёзных людей.

      …Тут всех стали приглашать не то на банкет, не то ещё на какое-то не лишённое алкоголя писательское благолепие. Но это показалось несерьёзным,