Стихи. Алексей Погудин

ection>

      Пройдёшь вдоль берега крутого

      Пройдёшь вдоль берега крутого,

      И вот мой сквер, скамейка, осень.

      На землю много золотого,

      Пасьянсом жёлтый лист набросил.

      Под ноги многим одиноким,

      Где чувства с веток облетели.

      Ковёр тебе, как жест – широкий,

      От осени к её постели.

      Где, умирая она ляжет,

      Протянет только к тебе ветки,

      Но не попросит помощь даже,

      Где одинокие скамейки.

      И я такой же одинокий,

      И одинокие аллейки.

      И души наши – босоноги

      Томятся в теле, словно в клетке.

      И где её все сёстры, братья?

      По одиночке в карусели —

      Одели платья, умирая,

      И по углам ещё расселись:

      На циферблате все по кругу,

      Раскачиваясь вправо – влево,

      И даже если тянут руку,

      То ради собственного чрева.

      Плащи

      …В гардеробе плащи без людей,

      Как и души бывают без них…

      И с безлюдной луны лицедей,

      На кровать бросил тень и притих.

      И приливы морей всё сильней,

      Разбиваются в дым у окна

      Досчитаю до ста не дыша.

      И смеётся мне тенью луна…

      Я хватаюсь рукою за шар,

      Обжигаюсь – она холодна.

      Знаю я, что сейчас не усну,

      И сжимаю сильнее уста,

      Лицедей подаёт простыню,

      И сжимается грудь у меня.

      Одиночеством светят углы,

      Сине-мёртвая вкруг тишина

      Ох, луна, как лучи твои злы.

      И затих лицедей у окна.

      В гардеробе – из стёкол души,

      В мёртвом свете безумства притих,

      Выдаёт одиноким плащи,

      …Не забыв вынуть душу из них.

      Не покидал твои я сны

      Не покидал твои я сны,

      Не заходил туда – случайно,

      Сгорев, не светят фонари,

      Нас манят темной своей тайной.

      Как не зажгут вдруг маяки,

      Корабль встретит берег скальный,

      И мы с тобою в две руки,

      Пойдём по площади печальной.

      И сквер, где встретились в любви,

      Ты помнишь – снег и кони, сани.

      И я кричал – благослови,

      Сейчас там дождь злой барабанит.

      И белый ветер, помню, пел,

      И ты смеялась звонче ветра.

      И пряталась в мою шинель.

      А я читал, конечно, Фета:

      …«Хочу нестись к тебе, лететь,

      Как волны по равнине водной,»…

      И бьют меня две строчки – плеть:

      …«Поцеловать гранит холодный,

      Поцеловать – и умереть.»

      …Туман и камень благородный,

      Цветы, венки и твой портрет:

      А из стихов – «гранит холодный»…

      Второй же строчки – рока – нет,

      И в сквере дождь – вчера – сегодня.

      Золотая трава и шипы белых роз

      Золотая трава и шипы белых роз —

      Пожелтеют и время увянет твоё,

      Растекается дым по ветру папирос,

      Только вечность – жёлтых глаз – вороньё.

      Обнимаю твою статуэтку рукой,

      И глазурную нежность целую я миг,

      Но томит меня вечности рока тоской,

      Что исчезнет в пространство земное твой лик.

      И цветами покроется, глиной седой,

      Да и память о нас – разольётся вокруг.

      Но закружится диск гончара золотой,

      И искусные пальцы божественных рук —

      В нашу глину вольют смесь души молодой,

      И глазурью цветной – под сияние лун —

      Обольют твоё тело – отдадут красотой.

      Как мне хочется верить во всю эту муть.

      И тебя обнимаю я нежно рукой.

      Из фарфора все плечи – боюсь я вздохнуть.

      Вдруг рассыпятся в миг – по земле голубой,

      …А гончарные боги забудут вернуть.

      Пробежав, не взирая пути

      Пробежав, не взирая пути,

      Я засну на мгновение века.

      Ты меня, если сплю – разбуди,

      Пусть