Ангел мой. Книга вторая. Мой мир придуман в мечтах о тебе. Дмитрий Юрьевич Игуменцев

что сам этого захотел. Пожелал доказать людям чего ты стоишь без своих крылатых друзей и магии лиры. Чтобы за тобой пошли и в тебя поверили и отвернулись от черной лжи, расползающейся из Северограда. Так чего не знает дракон? Расскажи и я, если это в моих силах помогу тебе, советом, если он у меня найдётся”.

      “Ты когда-нибудь задумывался, что будет с этим миром, пусть, даже если везде и всюду воцарится добро и свет, по прошествии многих и многих лет? Звезды загораются и гаснут. А мы? Что останется после нас? Ведь всё то, что мы созидаем, всё равно исчезнет. Мы лишь мгновение в бескрайнем течении времени. Что такое время, где оно берет начало и где у него конец, как оно устроено, лира мне не говорит. Его нельзя ни опередить, ни повернуть вспять, ни замедлить. Можно только плыть вместе с ним вперед, словно по течению реки. Но когда-нибудь, рано или поздно все реки впадают в океан. И все что несла река, растворяется в нем без следа”.

      “Вовсе нет. Останется многое. Зачерпни воды из океана, и ты увидишь в ней реку. Увидишь легенды, услышишь песни о себе. Посвященные все записывают. Слагают в истории и предания. В них вся энергия, все слова, что связывают нас всех в этом мире. В этом призвание Софии. Память – ее цель, как твоя цель драконы и тайны лиры”.

      “Мне тяжело, не увидев Софию, отправляться на Одтугор”.

      Глава III. Марс

      Крепкий, прозрачный купол надежно защитил большую оранжерею прямоугольной формы от смертоносной, холодной атмосферы лишенной кислорода. Далеко на горизонте освещенные лучам закатного солнца высились темно-красные горы Марса. С трудом верилось, что за пределами станции простирался пустой, безжизненный мир. Казалось, что там, у подножия или где-то рядом обязательно должны быть люди. Ведь здесь, в оранжерее было так уютно и тепло. Мягкий свет наполнял помещение, и все утопало в зелени. Между кустами орешника на огромной скорости по направляющим сновали роботы. Они лихо срезали крупные орехи и складывали в лоток. За действиями сборщиков пристально наблюдала молодая женщина лет тридцати с копной огненно-рыжих волос. На синем комбинезоне был прикреплен значок с именем Ксения. Входная дверь отворилась, и в оранжерею вошел командир экспедиции. Ему около тридцати пяти лет и можно было бы сказать, что подобно капитанам средневековых фрегатов он обладает весьма мужественной внешностью. Но эта характеристика была бы неправильной, ибо был командир высоким, но худым, отнюдь не плотного телосложения. А мужество его, читавшееся по глазам, складывалось из опыта, умения находить решения в самых сложных и неожиданных ситуациях. Уверенность экипажа в своем капитане, вот что главное, в том, что с ним никогда и нигде не пропадешь. На его темно-синей рубашке пристегнут значок с именем: Владимир.

      “Володя, это правда? Оно у тебя?” – женщина восторженно устремилась ему навстречу.

      “Да! Вот, посмотри” – в руках мужчины блеснуло недавно найденное кольцо.

      “На радиоактивность проверил?”

      “Обижаешь. Сразу же, еще до того, как в контейнер положил.