Двенадцать дней Дэша и Лили. Дэвид Левитан

Лили. – Я же сказала не надевать его. Главным должен был стать не подарок, а внимание.

      – Нет. В этом подарке много всего помимо внимания. Мне никто и никогда не вязал раньше свитер. Ни родители. Ни бабушки с дедушками. Ни двоюродные бабушки из Флориды, у которых свободного времени хоть отбавляй. И уж точно ни один из моих друзей. Этот свитер для меня – особенный.

      – Я не вязала его, а просто… переделала.

      – Еще лучше! Переработанный материал не нанесет ущерб окружающей среде! Блестящая идея!

      Боясь переборщить с восклицаниями, я слегка осадил себя. Взял Лили за руку, заставил ее поднять на меня взгляд и искренне сказал:

      – Это правда один из самых лучших подарков за всю мою жизнь. Я буду носить его с гордостью. С Лили-Дэшиной гордостью.

      Когда-то такие слова вызвали бы у нее улыбку. Когда-то они бы сделали ее счастливой.

      Мне хотелось вернуться в то время.

      – Необязательно его носить, – повторила Лили.

      – Я знаю.

      И, не дав ей возможности возразить, пошел к двери. Еще чуть-чуть, и от жары на лбу выступит пот.

      – Идешь? – спросил я, обернувшись. – Мама с радостью пообщается с тобой. И твой папа на кухне выглядит каким-то потерянным.

      Это привлекло внимание Лили.

      – Папа? В кухне? Он заходит туда только за перекусом. Если он пытается помочь, то нужно его остановить. Мама тоже там? Она хуже его!

      – Твою маму я не видел.

      Мы прошли по коридору в кухню и нашли ее пустой.

      – Похоже, он не успел тут набедокурить, – заключила Лили, оценив обстановку. Потом взглянула на меня. – К слову о беде… прости, что так вышло с твоими родителями. Наверное, я увлеклась с приглашениями. О чем я только думала? Я путаю желаемое с реальным: то, что хочу, чтобы произошло, с тем, что скорее всего произойдет. В последнее время со мной часто такое бывает. Но это меня не извиняет.

      – Все нормально, – отозвался я. Вышло неубедительно – мы оба понимали, что я лукавлю. Поэтому я перефразировал сказанное: – Уверен, все будет нормально, когда схлынет первоначальный шок. Родители будут держаться в разных концах комнаты. Миссис Бэзил присмотрит за моим отцом. Если кто и способен приструнить его, то только она.

      Вернувшись в гостиную, мы обнаружили, что так оно и есть.

      Пришел Бумер. Он увлеченно болтал о чем-то с Софией и моей мамой. Его ладонь собственнически лежала на ее пояснице (Софии, не мамы) – жест, присущий новоявленным парочкам: я должен показать всем, что мы связаны не только образно, но и буквально. Подобный жест с моей стороны в то время, когда я встречался с Софией, она, наверное, посчитала бы покровительственным и смахнула мою руку прочь. А с Бумером, похоже, не против. Или не обращает внимания. Видимо, его прикосновения естественны для нее.

      Мама тоже заметила этот интимный жест. Я это видел. И не сомневался: маме было бы легче, если бы ее новый муж не уехал в командировку, а находился здесь и так же поддерживал ее.

      Миссис Бэзил цикнула на моего отца. Он покорился ей и тем не менее