Двенадцать дней Дэша и Лили. Дэвид Левитан

о новоиспеченной-но-вовсе-не-новой жене. Отец – о ее новоиспеченном-но-вовсе-не-новом муже. Сюрреализм какой-то. Привычные имена звучали странно из произносящих их обычно уст. Я чувствовал в душе растерянность – ощущение, с которым рос. И мне не хотелось ощущать его снова.

      Подарок в руках отца был красиво завернут – возможно, его женой, возможно, продавцом в магазине. Как бы то ни было, это говорило о заботе, которой я лишен годами. В подарок я получаю чеки. Если вообще что-то получаю. А поздравительные открытки за отца подписывает моя мачеха.

      Лили еще не успела открыть дверь, как родители начали клевать друг друга.

      – Не знал, что тебя пригласили, – сказал отец.

      – А почему меня не должны были пригласить? – ответила мама.

      Я попросил их успокоиться. На церемонии будет присутствовать вся семья Лили, и последнее, чего мне хотелось, – чтобы они увидели, насколько проблематичен мой генофонд.

      Лили открыла дверь, и я мысленно напомнил себе: она не знала, не знала, не знала. Только это удержало меня от крика.

      – Угадай, кого я повстречал?

      Другая девушка на ее месте парировала бы мое саркастическое приветствие насмешкой. «Крампуса[2]?» – могла спросить Лили. Или: «Скруджа?» Или: «Иуду Маккавея?» Лили, конечно же, не собиралась говорить ничего подобного.

      – Позволите взять ваши пальто?

      Ни на ком из нас пальто не было.

      Отец протянул ей подарок:

      – Это тебе, моя дорогая.

      – Я бы тоже что-нибудь принесла, – протараторила мама, – но Дэш сказал, что это не такая вечеринка.

      – Кто бы сомневался, – обратился отец к Лили так, словно им обоим отлично известно, что я ничего не смыслю в вечеринках.

      – Наша вечеринка и правда не такая, но спасибо за подарок, – ответила Лили.

      И отец, верный своей манере, заявил:

      – Ну, если это не такая вечеринка, то, пожалуй, я заберу подарок назад. – Он протянул руку, словно желая отобрать его, а потом со смехом отстранился. – Боже, это же шутка, вы что! – пояснил он, осознав, что смеется в гордом одиночестве.

      – Отнесу его в свою комнату, – сказала Лили.

      И по ее тону я понял, что мне следует пойти за ней. Но я не мог оставить маму.

      – Мы пойдем поздороваемся со всеми.

      – О. Хорошо. Я сразу вернусь.

      В большинстве стрессовых и конфликтных ситуаций последний человек, которого вы хотите добавить в этот неприятный микс, – свою бывшую подружку. Однако, войдя в гостиную и увидев Софию, я почувствовал радость. Она всегда отлично ладила с моей мамой.

      – Пойдем поздороваемся с Софией. Я ведь говорил тебе, что она вернулась из Барселоны? Может, спросишь ее, закончилось ли строительство того кафедрального собора?

      – Как здорово, что вы здесь! – широко улыбнулась София, ясно прочитав в моих глаза «СОС!». – Я тут ни с кем не знакома: Бумер опаздывает, а Лили бегает всех встречать. Приятно увидеть знакомое лицо.

      – Это уж точно, – улыбнулась ей в ответ мама.

      – Я отойду на

2

Рождественский черт.