Когда завтра настанет вновь. Евгения Сафонова

вилась тонкая вязь красной шёлковой вышивки в виде осенних листьев; вчера мне казалось, что его одежды светятся на солнце, но во тьме их лёгкое мерцание, призрачное, как у синего фосфора или иных грибов, виднелось лишь отчётливее. Босые ступни тонут в тёмной траве, лицо белокожее, молодое – и взрослое до того, что, казалось, вот сейчас он повернёт голову, и сквозь маску юности проступит лик старика. В глазах – тёмная глубина и свет закатного солнца, зимний лёд и тёплые талые воды… печать иного мира.

      Он выглядел мальчишкой немногим старше меня, но ему с равным успехом могло быть как двадцать, так и сто двадцать.

      – Положим, я давний знакомый твоей матери, и у меня свои счёты с той тварью, что тебя преследует. – Слова бросили равнодушно и почти холодно. – Имя моё тебе ни к чему.

      – И как же вы с мамой познакомились?

      – Она помогла мне с одним важным делом. Ещё прежде, чем вы перебрались в Мойлейц.

      – И всё? И теперь вместо того, чтобы припеваючи жить на Эмайне, ты в благодарность спасаешь её детей от этого чёрного чудища?

      Его лицо осталось непроницаемым. Забавно… Прежде при каждой нашей встрече меня захлёстывал страх, но теперь, когда бояться было нечего, я ощущала нечто куда более странное: тёплое чувство долгожданного свидания с кем-то, кого знаешь давным-давно. Раздражающее желание заставить его улыбнуться – или просто ткнуться лбом в его плечо, словно перед тобой старый друг, в чьих объятиях ты привыкла находить утешение. Хвалёное очарование сидов?.. И ведь даже врождённую магическую защиту пробивает: никак не получается ни распознать чужеродную магию, ни поставить блок…

      Тому пареньку из лавки такому учиться и учиться.

      – Ладно. – Не дождавшись ответа, я скрестила руки на груди. – Спрошу прямо: ты не имеешь никакого отношения к моему отцу?

      – Нет. Я с ним не знаком. Эмайн Аблах не столь тесен, как ты думаешь, и с твоей матерью нас связывает лишь общее дело.

      Хоть это радует. Быть обязанной засранцу, бросившему нас с Эшем, или его приятелям мне хотелось меньше всего на свете.

      – И что это за дело?

      – Не суть важно.

      – Мама зачаровала для тебя какой-нибудь артефакт?

      – Быть может.

      – Скажи хотя бы, что это за чёрная тварь! Она правда связана с Ликорисом?

      – О чём-о чём, а о нём вам точно думать не стоит.

      – Но этот монстр ведь порождение Дикой Охоты, верно?

      – Это знание тебе ни к чему.

      Ощущение, что я разговариваю с кирпичной стеной, заставило пальцы раздражённо впиться в предплечья.

      – Считаешь, мне не нужно знать, кто… или что… хочет меня убить?

      – Тебе не нужно знать ничего, кроме того, что тварь эта смертельно опасна. С ней бесполезно бороться, можно только бежать.

      – Куда бежать? В Фарге? Там она оставит меня в покое? Но чем Фарге принципиально отличается от всех остальных городов Харлера?

      Сид чуть повернул голову, глядя куда-то за моё плечо, – и, прежде чем исчезнуть, коротко велел:

      – Оставайся