Луна моего сердца. Инесса Иванова

глупую голову вдруг посетила занятная мысль: это ведь вы здесь чистокровная, а там, куда едете, станете такой же грязью, как и мы. А может быть, и кем похуже.

      Метресса поклонилась и, ни говоря больше не слова, удалилась, аккуратно прикрыв за собой дверь.

      2

      Я осталась одна и на какой-то миг могла больше не притворяться, чтобы сохранить лицо. Прислонившись к стене, я медленно сползла вниз и, уткнувшись в колени, наконец дала волю слезам. Не было смысла сердиться на метрессу этого дома: в её словах красной нитью проходила горькая правда.

      Однако долго предаваться горю я не могла, у меня отняли даже это право. Нет, фактически никто бы не осудил, если б горничная застала девушку, отправляемую к оборотням в качестве служанки или рабыни, в расстроенных чувствах. Но меня с детства учили не показывать эмоции перед прислугой. Те, в ком тела кровь иномирянок должны считать нас чуть ли не Богами и не помышлять о мятеже.

      Только чистокровная раса способна удержать под контролем магию Дольнего мира. Стоит Пришлым получить к ней доступ, и они разрушат всё вокруг, оставив после себя безжизненную пустыню. Особенность нашей магии заключалась в том, что она была обоюдоострой. Применишь заклинание, и чем оно сильнее, тем больше потребуется отдать взамен. Подчас, самого дорогого. Именно поэтому, мы не смогли остановить захватчиков, как объясняли мне отец и нанятые им учителя.

      Новые расы, как оборотни и огнедышащие, привлекали Пришлых на свою сторону лозунгами: мол, все мы живём здесь, и имеем равные права, а сами теснили нас, чистокровных.

      – Госпожа, вам нехорошо? – услышала я мелодичный голос и очнулась от тяжких раздумий.

      Надо мной склонилась девушка, молодая, тщедушная и миловидная; веснушки, рассыпанные по щекам и рыжие локоны придавали ей простодушный вид. Казалось, она ни в чём не знала отказа и пила из чаши довольства всю свою пока недолгую жизнь. А ведь, наверняка, прошла через наши мистерии. И не озлобилась.

      – Госпожа, ванна готова, – продолжила девчушка и смущённо потупила взор.

      – Спасибо. Это то, что мне сейчас нужно, – ответила я как можно дружелюбнее и поднялась с пола. – Сколько тебе лет?

      – Девятнадцать исполнилось, – тихо ответила она, не поднимая глаз и зарделась, будто сказала что-то неприличное.

      – Не бойся меня, я никого не обижу. Помоги раздеться. Как тебя зовут?

      – Виклина, госпожа.

      Мне стало жаль девушку, она явно смущалась, помогая мне освободиться от дорожного костюма. Я же почувствовала облегчение, избавившись от тяжести платья и полукорсета, сдавливавшего грудь.

      – Дальше я могу сама.

      – Что вы, госпожа, как можно?! Я сделаю вам массаж, я умею, – залепетала Виклина, её глаза вмиг наполнились слезами. Мне хотелось подойти и обнять её и, если бы я не знала, что это напугает служанку ещё больше, я бы так и поступила.

      – Только не плачь, хорошо? Я не смущаю тебя?

      Девушка отрицательно качнула головой и успокоилась.

      – У госпожи прекрасное