Город волшебной антилопы. Римма Аббасовна Мез

тотчас повернулись и замигали. Дядя Хафиз говорил, что если кто-то не спит, он может поиграть со звездой, подвигать её палочкой, чтобы не обжечь руки, как раньше, когда Фатима играла уголками в только что потухшем костре. Она улыбнулась, вспомнив родное село. Как давно они ушли оттуда! Она не знает, сколько дней и ночей прошло с тех пор, потому что дни похожи один на другой, как похожи друг на друга песчинки под ногами. Когда караван двинулся в путь, за ним двинулась небольшая, в несколько голов отара коз и овец. Все они остались там, позади, на караванной тропе маленькими холмиками на растерзание хищным зверям. Последний колодец на пути был сух, запасов воды почти уже нет. Что будет с родными, если ни мужчины, ни они с Азизом не найдут воду? А если мужчины вернутся с радостной вестью и наполненными бурдюками, караван снимется, и их с братом, конечно, не будут ждать. И это правильно, Фатима понимает. Хотя, если бы была жива тетя, мать Азиза, она ни за что не покинула бы стоянки и ждала бы, ждала своих детей до конца. А что, если брат не найдёт обратную дорогу? Ведь горы такие большие и одинаковые! Слёзы наполнили щёлки глаз. Звёзды расплылись и исчезли. Горячая струйка затекла в ухо.

      Вдруг что-то треснуло в ночи. То ли зверь, то ли птица, то ли камень раскололся от наползающего холода. Фатима вздрогнула.

      – Не бойся, сестра. Думай о хорошем, о воде. Завтра с солнцем вставать. Верблюжью тропу с хорошей вестью всегда найдём. Она внизу, – твёрдо сказал Азиз, будто угадал мысли Фатимы.

      Девочка доверчиво прижалась мокрой щекой к плечу брата.

      «Он сильный. Если так говорит, значит верит», – засыпая подумала она.

      Солнце поднялось из-за гор и косыми ещё лучами осветило уходящие вдаль полосы хребтов. Внизу, в раздуве гигантского ущелья громоздились розовые горы. Горы в горах, похожие на вздыбившиеся валы каменного моря. Азиз встал и огляделся. Его и без того огромные глаза на узком худом личике округлились. Розовые горы! Такого, наверное, не видели ни дядя Хафиз, ни караван-баши, которые на своем веку многое перевидали. Азиз растормошил сестру. Фатима протёрла глаза, посмотрела, куда показывал брат, протёрла снова. Розовые горы! Ей показалось, что она ещё спит.

      Некоторое время дети стояли в нерешительности: к добру ли это? К беде? Надо ли бояться такого чуда? А время не ждало. Азиз начал внимательно вглядываться в тёмные трещины, рассекающие горы. Он так пристально смотрел, что у него выступили слёзы. И всё-таки мальчик сумел заметить на дне одного ущелья сине-чёрные пятна. Это не могло быть ничем иным, как зеленью. Значит, там возможна вода.

      Азиз подхватил вещи, и они начали спускаться, чтобы потом не раз подниматься и спускаться снова. Хотя горы, казалось, были совсем рядом, детям потребовался почти дневной переход, чтобы добраться до их подножий. Почти отвесные скалы округлыми уступами поднимались вверх. Карабкаться по ним было невозможно. Дети, измученные жаждой и голодом, двинулись вдоль этих стен. А солнце не знало усталости. Оно прокаливало розовый гладкий камень, просвечивало