Лиса. Зов Великой Пустыни. Елена Альбертовна Жукова

к себе и покачала головой.

      – А вот я сейчас возьму хворостину, да по тому месту на коем сиживать изволишь пробегусь. – не сдержалась наставница.

      Лиса поерзала, проверяя, достаточно ли то место к постели прилегает, чтобы наставница не дотянулась.

      – За что ж это, наставница, хворостиной–то?

      – А все за то самое. – пояснила обманчиво–ласково Василина. – За то, что поперёд старших в пекло лезешь. Кто велел самой бежать подружку спасать? Будто бы без тебя твой ненаглядный не справился. И за этим другом Источниковым кто велел тебе отправляться?

      – Так никто бы больше не смог, наставница. – Лиса почувствовала несправедливость и тут же встала на свою защиту.

      – Никто. – передразнила ее Василина. – А другие маги на что? Думаешь все глупее тебя? Ещё повезло, что слух о Фениксе не разошёлся по Империи. Хотя, зная тебя, не подивлюсь, ежели к началу семестра все уж знать будут.

      – Не смог бы никто Криса оживить. Про то и сама знаешь. – снова возразила Лиса.

      – А не думалось ли тебе, что скажет сам Император, когда достигнут сии вести его царственных ушей?

      Лиса замолчала, потому как и впрямь не думала пока об этом.

      – Кристиан не допустит. – начала она.

      – Ага. – фыркнула Василина. – Это после того, как изверг энтот в застенках щебетать станет о фениксе? А особливо после того, как храмницы раструбят о Чуде на всех углах. Им ведь только волю дай. О Чудесах песни слагать станут. Вон, мол, Храм у нас какой, и Источник действующий, и феникс души умерших воскрешает. Чудо на чуде. Скоро и сама Светлая Богиня быть в гости обещалась.

      Лиса стыдливо опустила глаза.

      – Ну а врагов почто новых наживаешь? – не прекращала наставница.

      – Каких ещё врагов? – вскинулась Лиса.

      – А ты думаешь этот пёс раммаринский тебя не запомнил? Ещё как запомнил. И ты о нем не забывай, коли умудрилась так дорогу перебежать.

      Василина снова покачала головой и, вздохнув, присела на краешек кровати рядом с ученицей.

      – Ну, да сделанного не воротишь. – примирительно произнесла она. – Я ведь не со зла тебя ругаю. Боязно мне за тебя, Лисонька. И меня рядом нет, чтобы уму–разуму поучить. Только из одной передряги еле вылезла, тут же в другую по уши влезла.

      Рука наставницы погладила Лису по склоненной голове. А после и вовсе притянула к себе, успокаивая.

      – Ты не серчай на меня, что поучаю. От сердца это. Слушай наказ мой. Впредь не лезь впереди всех. Поумней тебя найдутся. Твоё дело учеба. Учись, вот и весь мой сказ. А будет нужно, зови на выручку старших, опытных. Вон как ты их подивила, да только не к добру это. Самой невмоготу будет, коли весть разлетится. Как учиться станешь, коли на каждом углу пальцами в тебя тыкать станут, да просить–умолять в горестях бесконечных помочь? Уразумела ли? Не в том суть твоя.

      Лиса отслонилась от тёплой груди наставницы и посмотрела ей в синие как небо глаза.

      – Врать не стану, сама знаешь, тяжело это, видеть, как все стоят и ничего не