Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго. Андре Моруа

ты влюбленных утешенье,

      Хоть и бежишь от их очей;

      Мужья тебя зовут для мщенья,

      Но усыпляешь ты мужей.

      Приходят к парижанам в гости

      Сны в двери разные, поверь:

      К влюбленным – в дверь слоновой кости,

      К ревнивцам – в роговую дверь.

      Мне снилось, Хлою я в объятья

      Привлек – и так был упоен,

      Что, право же, не мог бы спать я,

      Коль стал бы явью дивный сон[23].

      Это напоминало Бертена и Парни, было не лучше и не хуже, чем у них. Что касается Академии, она требовала помпезных од, украшенных риторическими фигурами, апострофами и прозопопеями, насквозь пропитанных возвышенными чувствами, или же (предел академической фантазии) экзотических пасторалей, вдохновленных творениями Шатобриана и смутно их напоминавших. «Индианка Канады, подвешивающая к ветвям пальмы колыбель своего ребенка» и «Дочь Таити» были опытами Гюго в этом духе, стихотворной переделкой романа «Атала».

      Вскоре он завязал отношения с Литературной академией в Тулузе, с которой еще была связана память о трубадурах и о Клеманс Изор, что придавало ей ореол старины, – она венчала поэтов, побеждавших на состязании, и под звуки флейт в награду за труды преподносила им золотые и серебряные фиалки, ноготки или амаранты. Эжен послал на конкурс «Оду на смерть герцога Энгиенского» и получил «ноготки из резерва». Молодые поэты чувствовали, что в капитолии Тулузы им оказывают более радушный прием, чем во дворце Мазарини. Виктор Гюго представил также «Оду о верденских девах», казненных во время Революции за то, что они появились на балу, который давали пруссаки; кроме того, он принял участие в конкурсе стихов на предложенную тему – «Восстановление статуи Генриха IV». До последнего дня он не смог взяться за перо, так как ухаживал за матерью, заболевшей бронхитом; больная приходила в отчаяние, что сын упускает случай выдвинуться, и тогда он за одну ночь написал оду:

      Геройством равен ты Баярду, Дюгесклену,

         Земному неподвластен тлену,

         И чтит тебя весь наш народ.

      Нерасторжимые с тобой нас вяжут узы,

      С любовью этот дар приносим мы, французы,

         Защитнику вдов и сирот[24].

      Школьное упражнение, показавшее, однако, столь очевидное мастерство в употреблении александрийского стиха вперемежку с восьмисложником, в ритмическом равновесии мысли и стиха, что оно принесло поэту Золотую лилию – первую премию на этом конкурсе, где он одержал победу над многочисленными соперниками, в том числе и над Ламартином, который был старше его на десять лет. Член Тулузской литературной академии Александр Суме написал Виктору Гюго письмо, расхвалил его «прекрасный талант» и уже заговорил о «чудесных надеждах», которые он внушает французской литературе: «Если Академия разделяет мои чувства, то у Клеманс Изор не хватит лавровых венков для двух

23

Виктор Гюго. Во сне («Оды и баллады»). Перевод И. Шафаренко.

24

Перевод М. Донского.