Сказззки. Светлана Курилович

Вскрикнув, осмотрела себя, завизжала от радости, кинулась Ивану на грудь и поцеловала прямо в губы. Теперь он стал, как маков цвет:

      – А сколько годков-то тебе?

      – Пятнадцать! Ваня, отведи меня домой, отведи! Я покажу, куда идти! – схватила его за руку и потянула за собой.

      – Подожди! – парень не двинулся с места. – Так тебе идти нельзя!

      – Верно, – спохватилась она. – Что же делать?

      Порывшись в суме, он вытащил запасную рубаху и порты:

      – Надень, не побрезгуй, больше нет ничего. Лапти мои тебе не в пору будут, ножка-то у тебя крохотная! Ты одевайся пока, а я лапотки тебе сплету.

      И когда это он ножку-то её успел рассмотреть, скромник наш?

      Пока Марьюшка причёсывалась, одевалась да прилаживала на себе одёжу не по росту, Ваня надрал лыка и смастерил небольшие лапти.

      – Ну вот, какие уж получились, торопился! – намотал онучи, перевязал верёвочками. – До дома дотопаешь, а там уж в своё!

      – А ты знатный плетухан! – Марьюшка притопнула ногой. – Ладно сели! Пойдём?

      – Да. Только ты… – замялся Иван, – крестик побереги! Память это от матери моей, умерла она.

      – Хорошо, Ванечка, поберегу!

      Повела его Марьюшка к себе в деревню, по пути всё-то у него выспросила: кто он таков, откуда и куда идёт. Всё Иван ей выложил как на духу, всю свою жизнь немудрящую, долю свою нелёгкую. Может, простак он был, а может, девица-красавица глянулась. Это уж ему одному ведомо. Расстроилась от его рассказа Марьюшка, слезу утёрла:

      – Ваня, если хочешь, я с тобой пойду! Долг платежом красен! Помогу тебе судьбу твою поменять!

      – Что ж я за мужик-то буду, ежели девицу с собой потащу неизвестно куда? – засмеялся Иван. – Тебе сейчас дома надо будет заново обживаться, с тятей и мачехой! Вот и деревня твоя, гляди-ко!

      Впереди показалась деревушка в кудрявых купах берёз, Марьюшка взвизгнула и помчалась во всю прыть. Ваня – за ней. Буян радостно тявкнул и, легко обогнав своих спутников, зарысил впереди, изредка оглядываясь и проверяя: туда ли бежим?

      – Вот он, мой дом, – девушка перевела дух, перекрестилась и поклонилась родимому крову в пояс.

      Тронула калитку, она, заскрипев, открылась. Марья ступила на широкий двор, Ваня и Буян – следом.

      – Что-то тихо как, – пробормотала она. – И не прибрано…

      Какое-то запустение царило вокруг: расхлябанные ворота хозяйственных построек, поросший бурьяном огород, куры, роющие землю где ни попадя, сор повсюду, тут и там в беспорядке валявшийся инвентарь – всё было бесхозным и брошенным.

      – Тятя! – дрожащим голосом позвала она. – Тятенька! Ты здесь?

      – Кто зовёт меня? – послышался голос, и на крыльцо вышел высокий худой старик, седой как лунь.

      – Тятя, это я, твоя дочь… – робко сказала девушка. – Узнаёшь ли меня?

      – Марьюшка? – выдохнул старик. – Доченька? Ты же погибла, утопла в озере! – он схватился за грудь и медленно осел на ступеньки.

      Марья подбежала к нему, опустилась перед ним на колени, взяла за руки:

      – Да, тятенька, я три года была водяницей, но Иванушка меня