Жесткий рок. Мария Летова

можно на это ответить?

      – Тогда и я твое тоже, – обещаю, глядя ему в глаза, чтобы он понимал – это не шутка.

      Хотя это маловероятно. Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть имя фронтмена главной столичной панк-группы.

      Мое смелое заявление внезапно веселит его. Он улыбается. И без того красивое лицо становится еще красивее. Возможно, это вижу только я одна, не спорю. Я в восторге от его лица.

      Он снова блокирует двери.

      – Чего тебе тогда надо? – спрашивает Антон, не прекращая скалиться, словно прочел мои дикие мысли.

      Я растеряна. Признаться, я не ожидала, что он будет открыт для диалога. С учетом того, как по-скотски вел себя в кафе. Случайно ловлю свое отражение в окне и прихожу в ужас. Выгляжу, как мокрая крыса. Почему он еще не вытолкал меня за борт?!

      Как бы невзначай заправляю волосы за уши, пригладив их на макушке. Костяшкой пальца подтираю разводы от туши под глазами и мямлю:

      – Ну… э-э-э…

      – Ну, уж руби давай, – усмехается Антон, откидывая голову на подголовник и делая вид, что весь превратился в слух.

      – Хочу свидание, – выпаливаю я. – И, если будешь вести себя, как придурок, можешь вообще не приходить.

      Он молчит некоторое время, а затем спрашивает:

      – Что в твоем понимании «придурочное» поведение?

      Это радует. Значит по первому пункту у него уничижительных замечаний нет.

      – Ты должен быть милым, – заявляю я, складывая руки на груди и глядя в окно.

      Вот. Вот сейчас он велит мне смыться в ливневую канализацию.

      – Хм… – тянет мой раздражающий собеседник.

      Кошусь на него, чтобы увидеть, как он задумчиво почесывает подбородок.

      – И если я выполню эти дебильные требования, тогда мы будем трахаться? – осведомляется этот мужлан.

      От его вопроса у меня по ногам бегут мурашки, подбираясь к линии мокрого белья. Но ведь я должна держать марку.

      – Это пока не ясно… – размыто отвечаю ему.

      – Нет уж, давай определимся. Может мне стоит сводить на свидание кого-нибудь не такого пиз*анутого?

      Возмущенно ахаю, поворачивая к нему голову. Лицо у него нахальное. Кажется, я поняла, как нужно с ним разговаривать. Никакого мямлянья!

      Наклоняюсь вперед и заявляю:

      – Твое хамское замечание породило еще одно условие.

      – Уже, бл*ть, весь трясусь, – зло шипит он, сверля меня голубыми прожекторами.

      Да, малыш. Трепещи.

      – Если трахнешь еще кого-то параллельно со мной, можешь смело идти нах*р! – заявляю я, безумно довольная собой.

      Если он высмеет меня, что ж, так тому и быть. Это лучше, чем оплакивать в подушку свои глупые надежды. К моему щенячьему восторгу последнее требование его совсем не испугало. Наклонившись ко мне так, что наши носы почти соприкоснулись, он холодно говорит:

      – Тогда я буду трахать тебя прямо после следующего свидания.

      Меня в этом заявлении смущает лишь одно – то есть он хочет сказать, что сегодня это все-таки было свидание?

      – По рукам, – заявляю чинно, возвращаясь на свое место и пристегивая