Самоцветный быт. Михаил Булгаков

какой-то со знаком Воздушного Флота на груди и вежливо сказал:

      – А ведь ты, Ежиков, в сущности говоря, свинья. 50 тысяч свалились тебе на голову, и хоть бы одну копейку ты пожертвовал на Воздушный Флот.

      Угрызения совести охватили Ежикова.

      – Жертвую, в таком случае, 20 тысяч. Целый аэроплан, – вскричал Ежиков, – но с условием: чтобы он назывался «№ 0660243 – гражданина фоккер-Ежикова».

      – Пожалуйста, – снисходительно усмехнулся воздухофлотский.

      И вот тут выскочила мадам Мухина и все погубила.

      – Как, – вскричала она, – да ты одурел, идиот. Двадцать тысяч. Да пока я жива, не позволю.

      – Мои деньги! – взревел Ежиков, багровея. – Вон!..

      И от собственного рева проснулся на диване и увидал, что ничего нет: ни Ильи Семеновича, ни бюста Льва Толстого, ни мадам Мухиной.

      В последний день розыгрыша Ежиков явился на службу и не утерпел, чтобы не поделиться:

      – А я, представьте, видел во сне, будто бы я 50 тысяч выиграл. И так реально.

      – Ваш номер не может выиграть, – уверенно сказал Петухов, – выиграет нечетный номер, оканчивающийся на 5 или на 7, в крайнем случае – на 3.

      Минута в минуту в 4 часа в канцелярию принесли «Вечернюю Москву».

      Возбужденный Ежиков развернул ее и, чувствуя биение сердца, глянул на 4-ю страницу. Кислая улыбка пробежала по его лицу.

      50 тысяч – серия не та.

      И 20 тысяч – не то.

      И 10 тысяч.

      И 5 тысяч.

      – Э-хе-хе, – вздохнул Ежиков и машинально скользнул по таблице в 500 рублей золотом.

      И сперва он увидел 06. Затем он увидел 066 и побледнел, как зубной порошок. Потом конец номера – 43 и затем уже сквозь туман середину – 02.

      Со службы Ежиков уходил необычным образом. По лестнице за ним шла вся канцелярия и неизвестные небритые люди из 3-го этажа, показывавшие на него пальцами, курьеры и мальчишки-папиросники. С обеих сторон Ежикова под руки держали две машинистки.

      Ежиков говорил расслабленно:

      – Может быть, это еще опечатка. Я покупаю себе комнату…

      Отдельно уходил унылый и молчаливый Петухов. Его номер от ежиковского разнился только на одну единицу. Навеки Петухов получил кличку «Теория вероятности».

      Если кто-нибудь думает, что я выдумал этот рассказ, пусть посмотрит таблицу выигрышей в 500 рублей золотом.

1924

      Как он сошел с ума

1

      Дверь в отдельную камеру отворилась, и вошел доктор в сопровождении фельдшера и двух сторожей. Навстречу им с развороченной постели, над которой красовалась табличка: «Заведующий Чаадаевской школой на Сызранке. Буйный», поднялся человек в белье и запел, сверкая глазами:

      – От Севильи до Грена-а-ды!! Наше вам, гады!! В тихом сумраке ночей! Раздаются, сволочи, серенады!! Раздается звон мечей!..

      – Тэк-с… Серенады. Позвольте ваш пульсик, – вежливо сказал доктор и протянул руку. Левым глазом он при этом мигал фельдшеру, а правым сторожам.

      Белый человек затрясся и взвыл:

      – Мерзавец!!