Дорога длинная. Светлана Подгорная

не понимаем, что происходит, скажите наконец, – умоляла Аня.

      – Сказал же Ваня, что нас не пропустили всех, – злая молдаванка раскраснелась и выпалила почти басом.

      Аня внезапно расплакалась, прикрыв лицо руками. Она представила, как возвращается домой без денег, сколько всего нужно купить годовалому ребёнку и как сложно будет выжить ей в такой безденежной ситуации. Где заработать? Опять просить маму сидеть с малышом, а чем оплатить маме ее отказ от работы? Как вытерпеть упреки родных и материнские слёзы? Как подавить в себе чувство безысходности и отчаяния? Мысли путались, и сознание застыло на месте…

      – Ой, ну не плачь, – сказала Татьяна.

      – Что теперь делать? Капец, – причитала женщина с каре.

      Катя в ужасе повернулась к Ане с переднего сиденья и не понимала, что делать дальше, этот стресс, накаляемый сорокапятилетними бабами, захватил и ее, сковывая в каких-либо действиях.

      Светка вспыхнула от злости:

      – Давайте не накалять обстановку негативными комментариями, человек даже расплакался.

      – Вы раздражительная со вчера, постоянно фыркаете, – резко сказала женщина с каре.

      – Мне не доставляет удовольствия находиться в постоянном стрессе от бессмысленной болтовни, наушники уже не помогают, вы же тут не одни. Девушка не выдержала этого напряжения. И так все нервничают, а вы накаляете обстановку ещё больше.

      – Она что, ребёнок, что плачет? – возмутилась молдаванка.

      – Та тут любой с ума сойдёт.

      – Слышь, ты, помолчи, – поддержала молдаванку с каре Волга.

      – Это я и предложила тебе минуту назад, – спокойно, сдерживая себя, сказала Светка, и тетка, осознав, что сказать тут нечего, молча отвернулась.

      Тарас молчал и Татьяна тоже. Аня вытирала слёзы.

      Сердце Светки колотилось от возмущения, вот так начало поездки! Но нужно успокоиться и не давать эмоциям овладеть собой, тем более не позволять каким-то престарелым курицам выводить ее из себя. Ей стало жаль Аню, хотелось успокоить, поддержать, да и в целом хотелось изменить эту жуткую атмосферу в бусе. Такое ощущение, что все боялись возразить этим бабам, даже единственный недомужчина Тарас – именно таким он и выглядел, когда не поддержал девушку, на которую напали разъярённые женщины. Он понимал, что кто-то уже должен был поставить их на место, не только в этой ситуации, а и во всей поездке, но боялся конфликта и вообще держался в стороне. «Ни рыба, ни мясо» – так называли подобных мужчин на постсоветском пространстве. Он вообще сидел тихонько, изредка что-то комментировал с осторожностью.

      Вернулся Ваня и, сев на своё место и весело хлопнув по ножке Кати своей ладонью, проговорил:

      – Ка-а-атя!

      Катя сидела неподвижно, все ещё пребывая в шоке от случившегося, но Ваня одним своим присутствием разрядил обстановку и, улыбаясь, озвучил:

      – Поедем по второму кругу вечером, после прихода другой смены пограничников, может, проскочим, да, дорогая? – и, снова хлопая Катю по коленке, улыбнулся он.

      Пассажиры