Кто останется в хронике. Евгения Александровна Петроченко

я вообще пережила эти пять минут? Сердце, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку и вырвется наружу, рука, прижатая к груди с намерением его удержать, дрожит, а потаённый страх гадкой змей выскользнул из закромов подсознания…

      Как я это выдержала? Как не потеряла самообладания?

      – Госпожа Митрэ, госпожа Митрэ! – откуда-то издалека донёсся голос Ишмерра.

      Сквозь мутную пелену я взглянула на него, не видя. Взволнован, обеспокоен, дергает меня за плечо.

      – Вы знакомы с Амирром? Почему вы не сказали? О каком долге шла речь?… Светлая мать, да с вами всё в порядке? Замрите, я сейчас применю…

      – Нет! – вот теперь я немного пришла в себя. – Дайте мне немного времени. Потом, всё потом…

      Я неопределенно махнула рукой и еле передвигая ноги доплелась до гранитной лавки. Села, облокотилась спиной о холодный камень, закрыла глаза.

      Спокойствие, Саша, спокойствие.

      Вдох, выдох… Ты всегда можешь сбежать… Ты всегда можешь выпить успокоительного зелья… только ты же не будешь этого делать?

      Не будешь. То есть не буду. С какой это стати он на меня так влияет? Да, демон. Да, когда-то я была в него влюблена. Да, чувства ещё остались, но это какая-то дикая смесь инстинкта жертвы, которая хочет поднять лапки и сдаться, с инстинктом низшего звена пищевой цепочки, которое хочет сбежать от настигающего его хищника.

      Но я не низшее звено.

      И я имею право быть здесь. Меня пригласили. Мы заключили сделку.

      А что до прошлого… сколько можно себя винить? За что вообще себя винить? Что за невротические чувства? Да, прыгала по мирам. Но спасла меленького демона. Да, немного запутала его и потом стащила шкатулку, но тоже мне преступление, он понятия не имел, что это такое и как этим пользоваться. Очень сомневаюсь, что хоть кто-то в его роду в этом поколении и предыдущих хоть раз пробовал шкатулку в деле и понимал, какой ценностью обладает. С этим же успехом у меня можно украсть сережки, подаренные родителями. Да, жаль терять подарок близких, но это не вопрос жизни и смерти. Я ни в чем не виновата, а его поиски и его испытания – это его личный путь и ничей больше. В конце концов, у каждого демона на протяжении тысячелетий идёт внутренняя война со своими собственными «демонами» и огнем. Я была спусковым крючком, поводом, мелкой занозой – но не источником его проблем. Специально я никаких смертельных преступлений не совершала, моя совесть чиста. За что мне извиняться, кроме кражи?

      Я открыла глаза и посмотрела в потолок, своими мыслями целенаправленно изгоняя из них страх и ощущение загнанности. Раян не должен видеть меня такой. Прошло столько времени! Пусть он теперь Амирр, но я… пусть буду маленькая гордая зельеварка, чем пыль под ногами.

      Я есть. И меня зовут… Алесан Митрэ.

      – Пойдем. Я готова.

      Я поднялась с лавки и протянула руку претенденту, который всё это время, по всей видимости, стоял молчаливым истуканом и буравил меня глазами. А дальше мы нырнули в тьму портала.

      Вынырнули мы в длинном сером холле с каменными кругами портальных выходов. Их было около