Мозг. Мышление. История. Олег Урсан

несколько значений, от чего может меняться и суть картины. В данном случае нам важно мышление человека, которое развивалось между двумя мирами: миром науки и миром религии, второй нёс с собой трагические очертания Страшного суда, инквизиции и других видов террора на фоне борьбы церкви против инакомыслящих. Великие личности эпохи часто прибегали к скрытости истины своих работ, которые рождались в период гонений, называемый периодом «между свободомыслием и страхом не нагрешить»[128].

      Бесспорно, что состояние разума человека зависит напрямую от окружающего мира. Жизненность человеческого разума зависит от многих факторов, влияющих положительно на его жизнеспособность. В свете постоянного ожидания конца света, террора инквизиции, массового страха человеческий разум не мог познать истину свободы, тем самым оказался в заточении архаичных религиозных видений[129].

      Несмотря ни на что, часть общества стремилась к истине науки. Средневековые открытия занимают особую страницу в мировой истории. Сложность научных открытий заключалась не в качественных или количественных знаниях первооткрывателей, важным является само нахождение первооткрывателей между страхом и желанием познавать. Если в первом случае страх – это общая характеристика христианства в Средние века (страх перед Судным днём, страх согрешить, страх непослушания, страх перед Богом и Сатаной одновременно, страх быть отстранённым от церкви, страх перед пламенем инквизиции и т. д.), то познание развивалось между старыми и новыми знаниями.

      Исследуя вопрос мышления людей указанной эпохи, стоит описать принцип сосуществования знания и незнания. Известная фраза «Я знаю, что ничего не знаю» имеет свой философский подтекст. На протяжении длительной истории её приписывали Сократу, по свидетельству Платона, а также Демокриту, ссылаясь на исследования филолога-классика и историка Античности Германа Дильса. Экспрессия высказывания менялась от «Чем больше я знаю, тем больше я понимаю, что ничего не знаю» до «Я уверенно знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого». Суть остаётся той же: в стремлении и преклонении богу γνώσις[130]. Так появился принцип «знание как идол», и началось формирование «общества информации», «храмов знаний», «революционеров знания», постепенное продвижение европейского общества к идее Бэкона: «Знание – сила»[131]. Но были и противники стремления к знаниям, следовавшие постулату «Нельзя служить Богу и мамоне», считая данные понятия несовместимыми.

      Чем больше мы исследуем разум, тем больше появляется вопросов о его когнитивных возможностях. А с увеличением познаний о мозге, увеличивается наше соприкосновение с незнанием, фактически повторяется сюжет из фрески «Сотворение Адама», когда рука великого разума практически соприкасается с рукой человека, желающего приблизиться к нему, познать его. Тем не менее руки не дотрагиваются, указывая на определённую грань между человеком и его разумом. Можно ли её преодолеть?

128

Scully, Terence. The Art of Cookery in the Middle Ages. Boydell Press, 1995. 276 р.

129

Merrifield, Mrs. Mary P. The Art of Fresco Painting in the Middle Ages and the Renaissance. Dover Publications, 2012. 192 р.

130

Знание (др. – греч.).

131

Фрэнсис, Б. Гений искаженных миров. М.: Эксмо, 2019. 112 с.