Правда или желание. Наталья Тимошенко

прикидывая в уме.

      – У меня люди вызваны на семь, я не могу уйти. Сейчас вызвоню кого-нибудь из оперов, покажешь им.

      Не дожидаясь ответа, Воронов положил трубку, и Лере ничего не оставалось, кроме как смириться. Просто сидеть и ждать полицейского она, конечно, не станет. Еще неизвестно, когда тот приедет. Сможет ли следователь найти кого-то свободного или же озадачит того, кто сейчас занят и явится лишь тогда, когда освободится? А рабочий день, между прочим, уже закончен. И все опера либо дома, либо же, если продолжают трудиться, то не пьют кофе в ожидании задания от следователя. Да и Лере, при всей ее любви к работе, не улыбалось уйти домой в полночь, ведь вскрытие Девятовой все равно придется закончить сегодня. Поэтому, положив телефон в сумку, она вернулась в секционную и снова взялась за скальпель, стараясь не смотреть постоянно на гладкую белую кожу на плечах Алины.

      К тому моменту, как в соседнем кабинете, где стоял компьютер и хранились документы, открылась дверь и раздался голос Леши Лосева, Лера почти закончила со вскрытием.

      – Лер, ты где?

      – Тут я! – крикнула она. – Заходи, но имей в виду, что у меня еще не прибрано.

      Леша осторожно заглянул в секционную, быстро окинул взглядом стол, на котором лежало тело, и тут же отвернулся.

      – Воронов сказал, что ты хотела что-то показать.

      – Ага, – Лера торопливо прикрыло тело Алины простыней, оставив обнаженными только голову и плечи. – Накинь халат возле двери и заходи, я все закрыла.

      Леша быстро накинул на плечи халат и вошел внутрь, настороженно глядя то на Леру, то на Алину. Лера подвела его к столу и указала на синяки на плечах.

      – Как по-твоему, что это?

      Леша наклонился ближе, будто ища подвох. Наверняка он понимал, что Лера не позвала бы его из-за простых синяков, такое можно было написать в отчете или хотя бы сказать по телефону.

      – Похоже, ее кто-то держал за плечи, – наконец сказал Леша. – И если пятна образовались примерно во время смерти, то это доказывает, что у убийцы был или сообщник, или четыре руки. И я ставлю на сообщника.

      – Но тут видишь какое дело: судя по пятнам, которые определенно образовались в момент убийства, тот, кто ее держал, стоял ровно за ней. Давление обеих рук одинаковое. А тот, кто ее душил, тоже стоял сзади, судя по борозде. И вот я не очень понимаю, как они оба могли стоять сзади, а не по бокам.

      – То есть ты ставишь на четырехрукого убийцу? – хмыкнул Леша.

      Лера на это ничего не ответила.

      – Крепись, я отворачиваю простыню.

      На самом деле Леша работал в полиции уже около десяти лет, видеть ему доводилась за это время разное, и труп со вскрытой грудной клеткой далеко не самое страшное зрелище, поэтому за его психологическое состояние Лера переживала не так уж сильно. Справится.

      – Посмотри, видишь ли ты еще где-нибудь на теле такие пятна.

      Леша отнесся к просьбе ответственно, осматривал тело буквально по сантиметру, но в конце концов покачал головой.

      – Нет,