Штурм бездны: Океан. Цикл «Охотник». Дмитрий Янковский

в акулью задницу. По краям приборной панели видны были местами потеки пластика от работы резака. Да, переоборудовали батиплан яно не на верфях «Хокудо».

      Чернуха настроила передатчик на волну наших гарнитур, так как там нас точно слушали, а я произнес в эфир по-английски:

      – Здесь Долговязый, база «Керчь». Вызываю транспортник «Амбер».

      – И чего ты хочешь? – раздался незнакомый голос по-русски.

      – Ну, чтобы вы аппарель открыли и выкатили нас к воде.

      – Может еще кофе принести? У нас хороший, турецкий.

      – Не сомневаюсь, но мы завтракали, – ответил я.

      – Это вы правильно сделали, потому что в следующий раз пожрете не скоро. Заперлись? Ну, молодцы. Вот и сидите там, как крысы в бочке.

      – До подхода ракетных кораблей? – уточнил я.

      – Ага, помечтай. Мы сейчас дадим полный ход, и к вечеру затеряемся в турецких бухтах, поглядим, как вы нас там найдете.

      – У нас грвилет, – напомнил я.

      – Да и хрен бы с ним. Даже если у него хватит водорода до Турции, там мы его быстренько срежем с наземных зенитных систем. Проголодаетесь, вылезете. А большего нам не надо.

      На самом деле это было правдой. Я глянул на Чернуху.

      – Ну, и что дальше?

      – Ну, не хотят открывать, и не надо. Я же не о нашем удобстве заботилась, а об их безопасности.

      – В смысле? – не сообразил я.

      – В самом прямом, – ответила Чернуха, и начала щелкать тумблерами запуска систем подводного корабля.

      – Ремень пристегни, – попросила она, защелкивая на животе инерционную пряжку.

      До меня начало доходить, и я поспешил пристегнуться.

      – Перегрузка на старте будет сильная, – предупредила Чернуха.

      Я вжался затылком в подголовник кресала, а Чернуха без затей запустила маршевый реактивный двигатель на продувку и прогрев. Я представил, что при этом творится в грузовом отсеке «Амбера», как там летают трапы, лебедки, фрагменты лесов и прочая мелочь массой от килограмма до тонны, и не смог удержать злорадной улыбки.

      Чернуха включила главный ходовой монитор, а затем носовые прожектора, дававшие свет не тусклее дугового. Увидел я то, собственно, что и ожидал – метель из самых разнообразных железных конструкций.

      – Точно не хотите опустить аппарель? – уточнил я. – У нас легко хватит мощности пройти прямиком через борт. Чисто из низменных побуждений. Ну, в смысле, обидно, как вы с нами обошлись.

      Мне никто не ответил. Я подозревал, что уже некому. Скорее всего, со мной говорил кто-то из грузового отсека, а после включения маршевого двигателя даже на самую малую тягу это стало несколько затруднительно. Очень уж неудобно говорить по радиосвязи, когда тебя размазало по переборке ровным слоем.

      – Мазохисты какие-то, а не пираты, – пробурчала Чернуха, и вывела ручку управления тягой на отметку восемьдесят процентов.

      Ощущение возникло такое, словно мне совковой