Тайное проникновение. Секреты советской разведки. Виталий Павлов

контрразведки, откуда был взят в аппарат ЦК КПСС.

      Несмотря на то, что он был простым чиновником партаппарата, он был возвращен в органы КГБ теперь уже на высокую должность заместителя начальника внешней разведки. Таким образом, его знания и опыт в области разведывательной деятельности ограничивались опытом руководящей работы в центральном аппарате. Это был один из примеров практики «усиления» органов госбезопасности партийными кадрами, которая мало способствовала действительному усилению их эффективности. Хотя должен признать, что другой руководитель разведки – Крючков В. А., также пришедший в КГБ из аппарата ЦК КПСС, оказался более подготовленным к новой работе, показал исключительную восприимчивость к новому для него делу.

      Итак, впервые мне довелось находиться в непосредственной близости с начальником разведки – мы ехали в одном купе.

      Еще во время моего нахождения в загранкомандировке до меня доходили не особенно лестные отзывы о новом в то время заместителе, затем первом заместителе начальника разведки. Эти отзывы подкрепились личным впечатлением о нем, о его стиле руководства в период моей бытности начальником Краснознаменного института КГБ (КИ). Кстати, Мортин также был около полугода начальником этого института, не оставив, однако, там заметного следа. Но это было понятно, ибо как мог он руководить подготовкой разведчиков, ничего сам не зная о разведывательной профессии.

      За время поездки до Варшавы меня поразила излишняя словоохотливость нового начальника, который в своих высказываниях не ограничивался общими темами, часто переходя на служебные вопросы, чему я был несказанно удивлен. Хотя мы ехали в отдельном купе, но двери часто были открыты, и другие пассажиры, в том числе иностранцы, могли уловить весьма интересные для них изречения начальника разведки. Поэтому я старался так реагировать на беседу, чтобы она носила больше бытовой характер. Не знаю, может быть, я излишне остро реагировал в силу привычки конспирации, воспитанной всей практикой работы за границей и ставшей второй натурой, но у меня остался нехороший осадок.

      Но главное мое неудовольствие от действий моего начальника возникло от самого процесса представления меня как представителя КГБ министру МВД Польши.

      Министр Очепка собрал всех своих заместителей и нескольких начальников главных департаментов, и Мортин представил им меня. При этом, говоря обо мне как генерале КГБ, он совершенно без нужды, а по моему убеждению, и ко вреду для моей будущей работы, назвал меня многоопытным разведчиком. Начиная с этого момента, Очепка обращался ко мне только как к разведчику, давая недвусмысленно понять, что он понимает, с какими целями я приехал в Польшу. Из представления Мортина получалось, что КГБ специально направляет в Польшу не опытного специалиста по вопросам обеспечения государственной безопасности, а разведчика, только разведчика.

      Позже я убедился, что у некоторых руководителей польских спецслужб, присутствовавших