Антрийские легенды. Часть 2. Волшебство не умирает. Ната Кей

у пейзажа с горой.

      – У меня дочь, – поправил ее Бергин. – Одна.

      Лимия, хоть и была светловолосой, на отца в целом не походила. Ее кожа светло-персикового оттенка не напоминала белую, как снег, кожу Бергина. Однако нечто общее у отца и дочери все же находилось.

      – Она кое-что унаследовала от тебя, – Кристина с добрым интересом посмотрела на Бергина, тот на мгновение замер, но ничего не сказал. – Я говорю о твоем таланте. Ты – великолепный кузнец, она – замечательная художница.

      – Спасибо, – Бергин прервал свое недвижимое состояние. Он опустил взгляд, но тут же вновь поднял его на собеседницу.

      – А еще, – продолжила та, подметив одну деталь. – У вас обоих светлые ресницы. И вам обоим это очень идет.

      – Спасибо от нас обоих, – вновь поблагодарил Кристину Бергин.

      Вряд ли он часто получал комплименты в адрес своей внешности. Его благодарность прозвучала сдержанно, но искренне.

      Хозяин дома продолжил заниматься подготовкой к чаепитию.

      – Я помогу, – Кристина не умела стоять в стороне. Она принялась раскладывать печенье на тарелке. Талантом сервировщика она никогда не обладала, но это не мешало ей стараться. Такое занятие помогало ей не чувствовать себя лишней и продолжать вести беседу. – А мама Лимии тоже здесь?

      – Нет, – сухо ответил Бергин. – Она заберет дочь завтра.

      Значит, они не жили всей семьей. Такое предположение напрашивалось само собой.

      Кристина хотела бы знать больше. Кто эта женщина, которая, по всей вероятности, приводит дочь к отцу, а потом снова разлучает их? Почему она сама не живет с человеком, от которого родила ребенка? Она тоже, как принято говорить в Антре, «белая»? Однако лезть с вопросами о личной жизни Кристина не умела, а Бергин не проявлял никаких признаков желания продолжать эту тему.

      Вскоре Бергин позвал Лимию в дом, и та с большой радостью прибежала в гостиную вместе со своим творением. Она протянула Кристине картину.

      – Смотри, трава готова, – бодро сообщила девочка, а Кристина принялась разглядывать рисунок. Лимия водила пальцами вдоль картины. Она делала это осторожно, чтобы ненароком не размазать еще не до конца высохшую краску. – Вот тут получилось не очень удачно. А это место нравится мне больше всего.

      – По-моему, – рассудительно заметила Кристина. – Тебе удалось абсолютно все. Такие яркие краски, но при этом такие реалистичные. А какие облака! По-настоящему пушистые. Не представляю, как тебе удалось нарисовать их так… Словом, я считаю, что эта картина – шедевр.

      Краем глаза девушка заметила, что Бергин достал откуда-то салфетку, сел на корточки и принялся методично вытирать краску с лица дочери. Это выглядело так мило и так странно одновременно, что Кристина не рискнула что-либо сказать. Такой гигант и такая кроха…

      Удивительно, но Лимия совсем не боялась отца, хотя тот наверняка казался ей самой настоящей скалой. А еще девочку