Метро. Иван Прохоров

его, посмотрела на него боком, по-птичьи и, задрав белолобую головку, выдала в вечерний зной знакомый тревожный перелив.

      Так вот кто будил его по утрам.

      Чувствуя обнаженными коленями холод батареи, Саша сидел на тумбочке, придвинутой к подоконнику, словно затаившийся охотник, но предметом его интереса была отнюдь не птица. Он ждал, когда затихнут шаги в коридоре. На его беду шаги затихли прямо за его спиной.

      – Ты что! – прозвенел возмущенный голосок.

      Мальчик мгновенно обернулся.

      За кроватями, в дверном проеме стояла девочка. На пухлых щеках горел матерый загар, в округлившихся карих глазах сияло заходящее солнце.

      – Тебе нельзя его надевать!

      – Почему? – Саша проследил за ее возмущенным взглядом и тронул перебинтованными пальцами тесемку под подбородком.

      – Это только для тех, у кого день рождения!

      По правде говоря, ему самому это не нравилось. Полчаса назад Ирина Петровна вручила ему дурацкий колпак из цветной бумаги, велела надеть и идти на спортплощадку. Сегодняшняя суббота оказалась богатой на дни рождения. Во всем лагере сразу у троих, включая Сашу. Ему достался самый потрёпанный колпак, обклеенный выцветшей розовой бумагой и усеянный почерневшими от времени серебряными блестками.

      – У меня сегодня день рождения.

      – У тебя?! Сегодня?! – девочка быстро и как-то по-рыбьи, не поворачивая головы, оглядела спальную комнату четвертой группы и снова посмотрела на него.

      Саша увидел, как взгляд ее широко расставленных глаз теплеет. Он знал, что причина в его ясных красивых глазах. Они нравились людям. Особенно когда он смеялся или как сейчас – приподнимал брови, пытаясь понять, что у других на уме.

      – Сегодня.

      – Почему тогда ты здесь один?

      Саша задумался. Наверное, дело в колпаке. Конечно, можно было его снять и пойти ко всем на спортивную площадку, куда родители другого именинника Алика выгрузили целый кузов угощений, включая невиданный им белый шоколад. Но Саша знал – где-то там среди всех Ирина Петровна, которая тут же вспомнит о нем и заставит надеть идиотский колпак. Все это было сложно объяснить десятилетней девочке, и Саша просто пожал плечами.

      – И сколько тебе лет?

      – Девять, – Саша снова приподнял брови – привычка, унаследованная от матери, которой он никогда не видел.

      – Малявка! – фыркнула девочка и шагнула в спальню. – Как тебя зовут?

      – Саша.

      – Марина, – девочка примирительно улыбнулась, взмахивая пухлыми руками. – Ну? И где угощения?

      Саша слез с тумбочки, достал из нее надорванный пакет с овсяным печеньем и положил на кровать.

      Марина нахмурилась.

      – Овсяное печенье? – маленькие пальцы через пакет пренебрежительно пощупали одно печенье. – Да еще черствое! Дурацкая шутка!

      Полукруглые брови снова взлетели над слишком усталыми для девятилетки глазами. Он и забыл, где находится. В этом лагере у всех были родители.

      Саша посмотрел на пакет с печеньем. Его лучший друг Вадик обожал овсяное печенье. Как и Гарик. Но дело обстояло так, что Саша вряд ли бы когда-нибудь оказался в одном из лучших пионерлагерей страны, если бы все что осталось от Вадика и Гарика не хранилось сейчас в холодильной камере главного центра судебно-криминалистических экспертиз Московской области.

      – Тебе что, родители ничего не привезли? – Марина только сейчас заметила заплатку на рукаве его рубашки.

      – А у него нет родителей, – в дверном проеме возник худой темноволосый мальчик из старшей группы.

      Мальчик окинул Сашу высокомерным взглядом и откусил наполовину обглоданное яблоко.

      – Он детдомовский.

      Для Марины это прозвучало как прямое покушение на ее представление о мироздании.

      – Нет родителей?! А что с ними?

      – Отказались от него.

      – Почему? – Марина ошеломленно смотрела на Сашу.

      – Наверное, сделал что-то плохое, – с видом эксперта заверил мальчик. – И вообще нельзя играть с ним!

      Марина хмуро посмотрела на перебинтованные сашины ладони и пальцы – все, на обеих руках, кроме больших. Саша молчал, покачивая ногой. Развязавшийся шнурок скользил по линолеуму.

      – Правда? – Марина явно хотела уцепиться за последнюю попытку сохранить свой мир целостным. Слишком уж этот мальчик был симпатичным, чтобы делать что-то «плохое». Черные волнистые непослушные волосы и огромные сияющие глаза делали его похожим на большого щенка. – Почему… Почему от тебя отказались?

      Мальчик с яблоком подошел к Марине и стал шептать ей что-то на ухо. Глаза Марины широко раскрылись, и Саша увидел в них испуг.

      – Родители Алика всем раздают по целой пачке жвачек, – уже в полный голос заявил мальчик.

      – Правда?

      – Бежим!

      Марина бросила на Сашу еще один недоверчивый взгляд и несостоявшиеся сашины