Дознание. Дмитрий Васильевич Сарвин

авил ему опоясанный золотой цепью массивный дуб, Волк споткнулся и, потеряв равновесие, покатился в овраг. Мир завращался с бешеной скоростью, бабка, прижатая центробежной силой к позвоночнику Волка, отборно материлась. Ещё несколько кувырков, и он со всего размаху налетел на высокую ель. На вершине ели раздалось истошное воронье карканье потревоженной птицы.

      Теряя сознание, Волк успел увидеть рыжий хвост. Обладатель рыжего хвоста подхватил что-то упавшее с земли и исчез в зарослях терновника. Сознание Волка поглотил мрак – так же, как совсем недавно он сам поглотил бабушку…

      …Очнулся Волк у бабушки Красной Шапочки в домике. Он лежал на кровати, а рядом стоял человек, державший в трясущихся руках охотничий нож. Волк напряг зрение и понял, что перед ним Густав – один из трёх охотников, которые обычно его ловят. От Густава несло перегаром так сильно, что Волк чуть не потерял сознание.

      – Густав, ты почему на работе в таком состоянии? И где Розенкранц и Гильденстерн? – тихо спросил Волк, ощупывая шишку на голове.

      – Они не мочь прийти, – и Густав выронил нож из трясущихся пальцев.

      – Что случилось? – сказал Волк, морщась от громкого звука падения ножа.

      – Долбаный Шомер Шаббат! Они не работать по суббота, – и Густав, шумно пыхтя, полез под кровать в поисках ножа.

      Волк перегнулся через край кровати и, глядя, как неуклюже охотник шебуршит в подкроватном пространстве, уточнил:

      – Ты же преследовал меня не один?

      – Oh, ja-ja! То быль Гензель и Гретель, они очен любить стрелять. Это мой бизнес – дать стрелять и деньги взять!

      – И где они сейчас?

      – Они ушёль в свой сюжет…

      Незаметно для Густава Волк поднял с пола бабушкину ночную вазу, размахнулся и опустил ему на голову. Охотник грузно упал на пол и потерял сознание, так и не найдя искомого им ножа.

      Волк поднялся с постели, налил в большую кружку тёплой воды из чайника, порылся в кухонном шкафчике, нашёл баночку с марганцовкой, отсыпал её в кружку и тщательно перемешал содержимое. Потом залпом выпил и, чувствуя позывы, побежал в ванную комнату…

      …Бабушка Красной Шапочки сидела на кровати, завернувшись в одеяло, а на голове у неё было банное полотенце, хитро закрученное улиткой.

      – Ну и чего ты хочешь этим добиться? – спросила Бабушка, глядя, как Волк связывает Густава.

      – Пока ещё не решил, – сказал Волк, – но я так больше не могу! Может, возраст уже не тот…

      – Ещё бы! Ты хоть помнишь, с какого года мы бегаем?

      Волк потрогал шишку, почесал вокруг неё и отрицательно мотнул головой.

      – С тысяча шестьсот девяносто седьмого года от Рождества Христова, – напомнила бабушка и вздохнула: – Ах, как я была молода, как прекрасен и наивен был мой взгляд, всё вокруг казалось дивным…

      – Да, я помню, ты начинала с Красной Шапочки. У тебя были песочные косички. Ты прятала их под красный шаперон, который носили тогда в деревнях.

      – О, как ты обольщал меня! Каким хитрым и коварным ты был! Каким соблазнительным! Мне даже на какой-то момент показалось, что я люблю тебя…

      – Да, было время… Кстати, где Красная Шапочка? Я её очень давно не видел.

      Бабушка махнула рукой и с горечью сказала:

      – С тех пор как появились эти… шары, как его… этого удалённого общения, вся молодёжь безотрывно пялится в них! Красная Шапочка перестала ходить ко мне. Её мать говорит, что она вообще не выходит из своей комнаты. Как я устала от всего этого…

      Густав завозился на полу. Волк, не обращая на него внимания, надел патронташ, застегнул ремень. Потом зарядил охотничье ружьё, подошёл к двери, открыл, постоял, что-то обдумывая… И, повернувшись, сказал:

      – А знаешь, как мне надоело столько раз умирать!

      Волк поднял ружьё и выстрелил, потом ещё раз.

      Когда облачко порохового дыма рассеялось, он посмотрел в её глаза, которые остались открытыми, и тихо сказал:

      – А мне – не казалось! Я любил тебя!..

      Развернулся и вышел, не закрывая дверь.

      Дело № 2–12–42–42–12

      – Норвилл!

      – Да, Ваше Могущество!

      – Я даю тебе рост и особые полномочия в дознании по делу номер: два – двенадцать – сорок два – сорок два – двенадцать.

      – Благодарю, Ваше Могущество! Позвольте узнать: каков будет мой рост?

      – Метр семьдесят… пять.

      – Очень признателен за оказанное мне высокое доверие!

      – Приступай немедля. Докладывать будешь лично мне.

      – Слушаюсь. Когда я могу получить мой новый рост?

      Хлопок, вспышка – и Норвилл почувствовал, как он стремительно растёт. Ощущение было прекрасным.

      «Странно, что Алисе не нравилось быть больше, – думал Норвилл, увеличиваясь в размере, – ведь чем выше рост, тем больше возможностей, тем заметней персона».

      Рост прекратился.

      – С