Дисперсия лояльности. Анри Малле

спустя девушка с довольной ухмылкой выпорхнула из кабинета своего шефа и за руку с женихом спустилась на первый этаж. Нелли порывисто открыла дверь с табличкой «Тех. персонал» и втолкнула туда Виктора. Быстро заблокировала ручку двери шваброй и начала стягивать с жениха штаны.

      – Что ты делаешь? Ты хочешь здесь? – мужчина вяло взял её за запястье.

      – Да хочу здесь и сейчас, столько этого ждала. Слушай, чем быстрее я забеременею, тем лучше. С ребёнком мы можем получить и квартиру побольше, и тебя могут повысить в звании, – с жаром зашептала Нелли.

      Девушка расстегнула форменную юбку, и она упала к ногам, обнажив бледные ноги в дешёвых чулках с простыми подвязками. Виктор протянул руки и, обхватив Нелли за бедра, прижал к себе, почувствовал, как бешено колотится её сердце.

      – Но здесь неудобно, здесь пыльно, давай в другой раз, – он чуть поморщился.

      Нелли с недоумением уставилась на жениха.

      – Ну давай, пожалуйста, ну сделай это сейчас. Для меня, – она нежно заглянула ему в глаза.

      – Нет, не стоит, пойдём, – снова поморщился Виктор.

      Нелли, не скрывая разочарования, надела юбку, убрала швабру с двери, прислушалась, выглянула в коридор и быстро нырнула в туалет.

      Она плескала холодной водой в разгорячённое лицо, а слёзы струились по щекам.

      «Он не любит меня, не любит, – крутилось в голове. – И пусть не любит. Всё будет так, как я хочу. Сейчас главное – побыстрее забеременеть, и неважно, от мужа или нет. Ребёнок придаст статус, а Виктор – почти законный муж», – девушка перестала всхлипывать, вытерла лицо, улыбнулась своему отражению и вышла в коридор к жениху.

      «Может быть, всё и получится, – размышлял Виктор. – Если у меня будет прописка, то останусь служить в Ленинграде, а потом смогу перевезти сюда маму. Да и жениться на Нелли всё равно собирался».

      5

      Начальник воинской части адмирал Егоров сидел в своём кабинете за столом необъятных размеров. На волевом красивом лице отразились одновременно озабоченность и брезгливость, а карие глаза выдавали усталость. Егоров легонько постукивал пальцами по листку, лежащему перед ним на столе.

      – Вот дерьмо, как же не доглядел-то, – произнёс он тихо и в который раз.

      Егоров снова взял в руки листок и перечитал. Письмо было написано на его имя аккуратным женским почерком, внизу стояла дата и подпись. Наконец вздохнул, как перед прыжком в воду, и нажал кнопку вызова секретаря.

      – Светлана, пригласите, пожалуйста, Морозова. Найдите его и попросите зайти ко мне.

      Он ещё раз брезгливо взглянул на листок.

      В дверь легонько постучали.

      – Войдите, – Егоров выпрямился на стуле, а лицо приняло серьёзное выражение.

      В кабинет лёгкой походкой вошёл его заместитель Морозов, с которым их связывала многолетняя дружба. Морозов много занимался спортом и выглядел эдаким «эталоном советского офицера». Мундир на нём сидел как влитой.

      – Проходи, Дмитрий Александрович,