Я разрешаю тебе не любить никого, кроме себя. Валерия Локка

тогда как раз купили квартиру, небольшую, однокомнатную, но наконец свою. Деньги на нее брали в долг в долларах. Брали, условно, по 6 рублей за доллар, а отдавать пришлось по курсу в разы больше. Понятно, какое финансовое положение тогда было в моей семье. Родителям пришлось много работать, выкручиваться, перезанимать. Мама тогда провернула какую-то многоходовочку на работе со своей долей бизнеса (все было легально), и ей удалось закрыть большую часть долга.

      Но новая квартира, которая далась очень тяжелым трудом, уже не приносила маме, которая ее так хотела, удовольствия. Да, она, как тогда говорили, вывернулась наизнанку. Но я не помню, чтобы она позволила себе насладиться этой своей победой, новым жильем и тем, что мы наконец не жили вшестером в одной квартире с ее родителями и сестрой. Мама тогда злилась на несправедливость жизни, на подставу от экономики, крутилась как могла на работе, чтобы у нас были еда и одежда. Заодно злилась на папу, у которого были перебои в рейсах, а значит, и в деньгах. О ее и моем прежнем отношении к мужчинам я расскажу в другой главе. А пока важно понять, что в той истории про квартиру мама словно рассчитывала только на себя, иной раз не давала возможности папе как-то разобраться с проблемой, самостоятельно принимая решения. И частенько в спорах между родителями эта тема всплывала, особенно вопрос, кто больше вложил в квартиру и ее ремонт денег и сил. Надо ли говорить, что мама обычно в этих спорах побеждала.

      И тут я не могу не вспомнить историю про подоконник. Она уже про мою бабушку (мамину маму), и думаю, ты сама поймешь, почему я ее тоже решила рассказать.

      Дедушка тогда взялся красить подоконник. Помнишь же, раньше были деревянные подоконники в хрущевках? Он покрасил, но что-то пошло не так. Бабуля моя, женщина волевая и сильная, долго пилила дедушку за то, что он что-то там (уже не помню что) не так сделал. Я помню, как спросила тогда ее, а чего ты ругаешься, он же покрасил? На что она мне ответила, что покрасил, но не так. Ну то есть спасибо тогда дедушке никто не сказал, как ты понимаешь. Ей был важен не результат, а чтобы сделали, как ей нужно. Бабуля могла тогда выбрать иной путь: поблагодарить за работу и попросить, например, доработать недостатки. Но она выбрала страдать из-за этих недостатков и видеть только их. И бабуля в итоге сама подоконник и перекрасила. Занавес!

      И здесь я укажу сразу на два урока по «Страданию».

      Первый. Не наслаждаться своими достижениями, а упиваться страданиями от тяжести пережитого. Я уверена, измени тогда мои родители фокус внимания с плохого на хорошее, весь тот период прошел бы легче и быстрее. Но историю не переписать.

      Второй. Быть женщиной из серии «все сама», не просить о помощи, как бы тяжело ни было, но при этом отчаянно ее ждать и надеяться, что об этом кто-то догадается.

      А еще я выросла с уверенностью, что мужчины без моего участия ничего сами не могут, и если вдруг скачет конь или горит изба, то мне точно нужно решать проблему самой. А потом ждала восхищения за мои подвиги и разочаровывалась, если восхищаться не спешили, и обижалась на весь мир за обесценивание