С болью пополам. Людмила Гильденберг

и мной обжитая обитель

      Скромна по сути – так же, как на вид.

      Никто не носит званья «небожитель»

      И золотистым нимбом не обвит.

      Мечтой к высоким звёздам прорываясь,

      Мы не живём, фантазией ведомы.

      Но можно, от земли не отрываясь,

      Приблизить небо к собственному дому.

      В заботах и болезнях повседневных

      Не нафталиним жалоб в сундуке.

      Не запасаем обвинений гневных.

      Без них идём к финалу – налегке.

      Отбросив бремя зависти бесплодной,

      Мы счастливы и тем, что нам дано;

      Что небо на двоих у нас – одно

      (Какое там по счёту – всё равно)…

      Хоть трудно мы живём, зато свободно.

      Осенний запах в сумерках сильней.

      Он ощутимей также и в печали…

      А жизнь – не карнавал, не биеннале.

      Не как по сцене, мы идём по ней.

      Неизбежность?

      Возраст – это деспот, властелин.

      Битва с ним проиграна заранее.

      Как бы кто ни проявлял старание —

      Все в его руках – как пластилин.

      Каждого он мнёт на свой манер,

      Превращая в то, что им намечено,

      Но печатью Божьей не отмечено…

      Это ли не дьявольский маневр?

      Возраст, наш мучитель и тиран,

      Требует коленопреклонения

      И стареть великого умения.

      Сам же всё крушит он, как таран.

      Легче бы стареть нам не спеша.

      Возраст, прояви хоть каплю нежности,

      Чтоб привыкла к старости душа —

      Так, как привыкают к неизбежности.

      Гарантийный кончается срок

      К нам словно из сказки метели летели.

      Слезами дождей набухал небосвод…

      А мы подрастали, взрослели, старели…

      Лишь заново детство в душе не взойдёт.

      Метель завывает голодной волчицей.

      Как хищные птицы, клюют нас дожди…

      Осталось, пожалуй, по жизни влачиться

      Без мыслей, без чувств: ни любви,

      ни вражды.

      Ни радости детской, ни светлой печали

      (Их время пригладит, притупит, сотрёт)…

      Давно позабыли, как в бурях крепчали

      И знали одно направленье: вперёд.

      Всё чаще нас тянет назад оглянуться:

      Родней, чем «сегодня», нам наше «вчера».

      В нём вязко, как в сне, не дающем

      проснуться,

      В нём тусклы рассветы, темны вечера.

      Понятие времени зыбко, как дюна,

      И призрачно, словно летучий песок…

      Но старость есть старость: душевные

      струны

      Звучат в ней иначе, чем в возрасте юном,

      Утратил напористость жизненный ток:

      На жизнь гарантийный кончается срок.

      По умолчанию

      Есть понятие «по умолчанию».

      Что-то близкое в нём к отчаянию,

      Обречённости что-то сродни.

      Есть обычай, стандарт… Извини!

      А по-своему если?.. Ни-ни!

      А хоть в чём-то иначе?.. Никак!

      Новизна – умолчанию враг.

      Трафарет