С болью пополам. Людмила Гильденберг

орочены.

      Перья непогодами подмочены.

      Прыгаем, чтоб клюнуть что-нибудь.

      Промышляем зёрнышко за зёрнышком

      (Пищу всё же нужно добывать!).

      Обновляем, укрепляем гнёздышко,

      Чтоб уютней было зимовать,

      Доживать оставшиеся годы,

      Месяцы, недели или дни,

      Наслаждаясь прелестью свободы:

      Ею-то пернатым мы сродни.

      Да ещё гостей встречать мечтаем —

      Тех, кому задворки по нутру.

      Лишь в мечтах мы высоко летаем:

      Вдруг когда-то, рано-поутру

      (Был таков у нас всегда обычай),

      В дверь нам позвонят: «Вы здесь? Привет!»

      Не звонок визгливый – щебет птичий

      Тотчас прозвучит гостям в ответ.

      Распахнётся дверь легко, послушно…

      Мы в свои объятья примем их

      Горячо, приветливо, радушно…

      Всё изобразил мой птичий стих?

      Что ж, перо моё не так отточено,

      Чтобы удивлять иль умилять…

      Нас всегда поймёт… своя обочина…

      Что-нибудь здесь нужно добавлять?

      Объект для счёта

      Всё сущее мы подвергаем счету:

      Количество осадков и часы,

      Что тратим на любовь и на заботу.

      Всё измеряем, ставим на весы.

      Возможно, в самом деле знать нам надо

      (Зачем-то эти сведенья даны!),

      Какой в скале пробит туннель длины

      И сколько килограммов шоколада

      Съедают за год жители страны.

      Доходы (не свои!) легко считая,

      В соседе, сослуживце богача

      Всегда найдём, костяшками стуча,

      Счета чужие мысленно листая.

      Адреналин финансовых подсчётов

      (Ведут их и транжира, и скупец)

      Необходим для множества сердец:

      Где капитал, там столько патриотов!

      Бессонной ночью стали мастерами

      Считать верблюдов, чтоб скорей уснуть.

      Ночь не спешит нам в душу сон вдохнуть,

      Чтоб телу дать немного отдохнуть…

      Едва проступит день в оконной раме,

      Наш караван готов в обратный путь.

      И днём считаем – что кому охота

      (Мы в выборе своём всегда вольны):

      Количество лягушек у болота,

      Процент нобелиатов у страны.

      Но, робкий счёт ведя недобрым взглядам,

      Улыбки к ним не станем плюсовать.

      Со злом их будем жёстко тасовать,

      Чтоб, закалившись, нам не пасовать,

      Столкнувшись с чуждым жизненным

      укладом.

      Не обойтись без счёта в виртуале:

      Просмотры, лайки – сколько у кого…

      Участвуем в безликом ритуале,

      В реальность не вносящем ничего.

      И вдруг очнулись, удивленья полны,

      Когда газеты новость принесли,

      Что в майский день почти две тыщи молний

      Приборы зафиксировать смогли.

      Считать продолжим до седьмого пота,

      В пристрастиях своих всё своевольней…

      Но если уж искать объект для счёта —

      Его нет выше, чем разряды молний.

      «Фонтан при въезде в Кирьят-Гат…»

      Фонтан при въезде в Кирьят-Гат

      Фонтанные струи – как тонкие струны:

      В них скрыта мелодии чистой душа.

      В бассейне мажорно бушуют буруны,

      А струи взлетают, в миноре шурша.

      Фонтан – это ключ, отворяющий город,

      Дающий начало любому пути.

      Он внутрь приглашает, он весь —

      добрый повод

      К тому, чтоб поближе знакомство свести

      С открывшимся взору широким бульваром.

      Взгляни, как просторен он, строен, красив…

      О том, что здесь было, о прошлом, о старом,

      Расскажет, наверно, лишь струйный мотив.

      Пронизана солнцем фонтанная струйность.

      В ней – вечные игры с водою огней.

      Старинная магия, древность, и юность,

      И страстность, и строгость, и странность,

      и струнность

      При взгляде внимательном видятся в ней.

      Проспект нас вперёд, за собой, увлекает —

      Туда,