Семетей, Сын Манаса. Книга 2. Николай Тобош

ее как следует, да так, что она не смогла бы вспомнить, как ее зовут. Обида на Чачыкей копилась в нем и приумножалась при виде старух и старцев, которые стали проклинать ее недобрым словом. Он чувствовал сердцем, как тяжело пожилым людям вымолвить плохие слова даже в сторону врага. Обида стояла в груди комком, превращаясь в непонятную тяжесть в душе. Веление матери Каныкей стало для него своевременным лечебным средством. От слов матери он ощутил большое облегчение. Кюлчоро почесал руки…

* * *

      Ноги мигом донесли его до дворца Чачыкей. Сильный толчок плечом в ворота развалил их полностью. От такого разрушения вся охрана пришла в замешательство. Она хорошо знала, что Кюлчоро тоже один троих сыновей матери Каныкей. Выступить против Кюлчоро было опасно. Все охранники знали об этом. Зашумела только женская половина, испугавшись грохота при разрушении ворот. Кое-кто из них завизжал с проклятиями на весь мир.

      – Что здесь происходит?! – вышла из покоев ханшайым Чачыкей.

      – Это я пришел вас наказать! – загремел Кюлчоро. – Мне не стали открывать ворота. Пришлось разрушить их.

      – Как ты посмел?! – закричала Чачыкей, закатывая истерику. – Знаешь, что будет с тобой?!

      – Не желаю знать, что будет со мной, – Кюлчоро схватил одной рукой Чачыкей за волосы. – А с тобой будет вот это.

      Кюлчоро изо всех сил ударил булдурсуном по крупным ягодицам женщины.

      Громкий крик разнесся вокруг, пробивая благодатную тишину в просторах низовий Торт-Куль, будто Чачыкей собиралась докричаться до Тенгри с жалобой. Крики возносились отовсюду, из разных углов огромного двора. Все нукерки Чачыкей от жалости к своей хозяйке издавали жуткие вопли, будто Кюлчоро ударил булдурсуном каждую из них.

      – Прекратить!!! – прогремел Кюлчоро.

      Вопли во дворе мигом прекратились.

      – Говори, колдунья! – прикрикнул Кюлчоро на Чачыкей, готовясь нанести второй удар булдурсуном. – Куда делся Акшумкар?! Это ты его заколдовала, чтобы он исчез.

      – Я не колдунья! – закричала Чачыкей. – Мне не нужно было, чтобы он исчез.

      – Нет! Ты всегда хотела, чтобы Семетей сидел дома, – не оставлял Кюлчоро своих обвинений.

      – Мне было скучно без него, – заплакала Чачыкей.

      – Вот и ты заколдовала сокола, чтобы Семетей не ездил на охоту, – заявил Кюлчоро и пригрозил: – Знаешь, что я делаю с колдуньями?!

      Всем было известно, что народ сотворял с колдуньями. Привязывали ноги к хвосту необъезженного третьяка и пускали по безлюдной степи. Оставались от колдунов одни ноги и ломтики кожи, бросить на корм стервятникам.

      – Принесите аркан! – крикнул Кюлчоро актаяку из охраны.

      – Я скажу, цветок мой чоро! – завизжала Чачыкей от испуга. – Я скажу, где Акшумкар!

      – Говори!

      – Это Айчурек! Эта она колдунья! Она забрала с собой Акшумкара, – тараторила Чачыкей, чтобы выставить Айчурек колдуньей.

      – Кто она – Айчурек?! – спросил Кюлчоро.

      – Дочь хана ооганцев Акуна, белкуды моего великодушного свекра,