Средневековая история. Изнанка королевского дворца. Галина Гончарова

сымитировал бы и самый лучший актер. И Лиля повисла у мужчины на шее.

      Ивар, проводивший Брокленда в каюту, прикрыл за ним дверь и встал на стражу.

      * * *

      Минут пять Лиля просто ревела в голос. Потом мужчина кое-как оторвал ее от себя и принялся вытирать ей лицо влажноватым платком.

      – Ну, что ты, маленькая моя, не плачь, все ведь хорошо.

      Куда там. Слезы хлынули потоком. И прошло не меньше десяти минут, прежде чем Лиля смогла высморкаться и начать разговаривать.

      Впрочем, оглядеть Августа из-под платка ей это не помешало. И прийти к выводу, что в юности папаша был тем еще сердцеедом. Он и сейчас был очень даже… ух!

      Высокий, немного выше Лили, широкоплечий, с полностью седыми волосами и неожиданно черными бровями, с загорелым лицом человека, который много времени проводит на воздухе и сильными руками…

      М-да. Есть в кого красоткой быть. Даже без учета матери.

      Теплая рука гладила Лилю по волосам. Она и не надеялась, что в этом мире найдется для нее родной человек. Но теперь…

      Какой бы Август ни был – она отчетливо понимала, что не сможет отдать приказ о его устранении. И сама тоже не сможет… хотя экстракт наперстянки здесь и не обнаружат…

      – Батюшка…

      – Ну-ка, убери тряпку, дай мне на тебя поглядеть…

      Сильная рука приподняла Лилю за подбородок – и женщина скромно потупила глаза.

      – А отощала вся. Одни глаза остались…

      – Я ребенка потеряла, – неожиданно призналась Лиля.

      – Знаю, – Август сверкнул по-молодому яркими глазами. – Я Иртону яйца оторву!

      – Стоит ли?

      – Вот даже как? Любишь его?

      Лиля замотала головой.

      – Любила. Раньше. Потом же… Ну, неважно. Что теперь уж жаловаться.

      – Лилюшка…

      – И не проси, батюшка. Не надо… мерзко это. Я когда ребенка потеряла, во мне все перегорело.

      – Я могу добиться у Эдоарда раздельного проживания для тебя и Иртона.

      – Можешь. Но пока не надо.

      – Почему?

      Лиля вздохнула. Ну вот. А теперь – как в пропасть. Если это пройдет – остальное будет легче.

      – Потому что как графиня Иртон я выгоднее для нашего дела. Поэтому сначала надо попробовать договориться по-хорошему. А уж потом, если не получится…

      Август присвистнул. И как-то пристально посмотрел на дочь.

      Лиля подняла голову – и бестрепетно встретила этот взгляд. Она знала, что сейчас можно увидеть.

      Молодую блондинку с длиннющей косой, полноватую, в белом и зеленом, с графским браслетом и кольцом на руке, красивую, хотя и несколько зареванную.

      А еще – ум и решительность. То чего и в помине не было у прежней Лилиан.

      – Вот даже как?

      Лиля молча кивнула.

      Остальное пусть сам себе додумает. Но Август молчал. Лиля тоже не стала ничего говорить. Незачем.

      – А ты изменилась, дочь. Я не ожидал от тебя таких слов…

      – Когда тебя перестают любить и защищать – умнеешь быстро, – Лиля смотрела прямо и спокойно. – Я изменилась, отец. Я поумнела, надеюсь. Я по-прежнему твоя дочь… но уже не такая маленькая.

      Август смотрел