Фронтовой санбат. Николай Фёдорович Шахмагонов

в полнеба.

      Саша Воронов, тихо сказал:

      – Сталинград горит. Нефть, наверно. Далеко забрался фашист. Долго гнать придётся его, ох долго… ну да ничего, прогоним.

      – Да, в городе сейчас тяжело, очень тяжело, – сделав жест рукой в сторону зарева, сказал Гулянин. – Жестокие бои в городе. Как там медсанбаты работают? Разве что сразу раненых за Волгу эвакуируют? В городе-то, небось, никаких условий.

      – А время… Время на доставку раненых? – сказал Воронов. – Как доставляют в медсанбат? Подумать страшно, что будет с раненым, если днём не переправить и ночи ждать?

      Ответа на этот вопрос ни у Воронова, ни у Гулянина не было.

      Подошли Фокин и Кирилов, включились в разговор.

      – Наша дивизия хоть и не в самом Сталинграде, но тоже, можно сказать, за город сражается, – заметил Фокин. – И мы, медики, свой вклад вносим. Вон сколько бойцов в строй вернули. А за одного битого, как говорят, двух небитых дают. Вот так-то! Сами знаете, как нужны на передовой опытные, обстрелянные воины. Дивизия для того и ведёт мобильную оборону и покоя врагу не даёт, чтобы ни одного солдата фашисты не могли отсюда в Сталинград перебросить.

      Он помолчал, глядя на зарево, которое завораживало всех своим жутким тревожным видом, и вдруг, словно вспомнил:

      – Кстати, вы читали обращение ветеранов обороны Царицына тысяча девятьсот восемнадцатого – девятнадцатого годов?

      Фокин протянул газету, которую держал в руках, но, увидев зарево над Сталинградом, словно забыл о ней.

      – Я с утра не отходил от операционного стола, – ответил Гулянин, с интересом рассматривая газету, которую взял из рук Фокина.

      – И я скальпель из рук не выпускал, – сообщил, словно оправдываясь, что не прочитал важного материала, военврач Воронов. – А что это за обращение?

      – Обращение ветеранов обороны Царицына. Призывают ветераны так сражаться за Сталинград, как они за Царицын дрались, – пояснил Фокин, протягивая газету: – Почитайте…

      Гулянин взял газету. Это была «Красная Звезда» за 27 сентября 1942 года. Нашёл публикацию, о которой говорил Фокин. В начале сообщалось, что «Обращение участников Царицынской обороны к защитникам Сталинграда» подписано накануне 26 числа «знатными людьми Сталинграда» и защитниками города в 1918 году и передано по телеграфу.

      – Миша, читай вслух, – попросил Саша Воронов.

      – Тогда уж соберите свободных от работы и прочтите всем, – предложил Фокин.

      Его поддержал комбат:

      – Давай Миша. У тебя дикция отличная. Доходчиво говоришь, и прочтёшь хорошо.

      Собрали весь приёмно-сортировочный взвод и свободных от работы из других взводов, в горнице хаты. Гулянин сел за стол, чуточку подвернул керосиновую лампу, чтобы было светлее и начал читать:

      – «В дни, когда в окрестностях Сталинграда звучит артиллерийская канонада, когда разрывы тысяч снарядов и бомб разносятся по улицам нашего родного города, у нас, бывших защитников Царицына, сердце сжимается от боли и гнева, а в глазах невольно