На неведомых тропинках. Шаг в пустоту. Аня Сокол

высокого роста, крепкого телосложения. Длинные русые волосы, перехваченные у основания шеи резинкой, спускались чуть ниже плеч. Он был постарше Вадима, лет шестнадцать–семнадцать, наверняка завтрашний выпускник. Что такому делать в яслях, тем более, с Невером на руках?

      Пашка задрожала. Логике ее поведение не поддавалось. Учитывая то, зачем она пришла, зачем ее послали, желание защищать змееныша выглядело не месту. Тем не менее, она была готова броситься на незнакомца и разорвать его на тысячу частей за одно прикосновение к сыну.

      Хранительница, верная своему предназначению, появилась между ними.

      – Нет. – Мила подняла ладонь, останавливая явидь.

      Парень рассмеялся и поднял голову. Пашка подавилась рычанием. На нас смотрел целитель. Лет на двадцать пять моложе, с чуть более длинными волосами и узким подбородком, придающим ему лукавый вид, но один в один зелеными глазами, в которых плясали золотые искорки любопытства, у Константина они давно уже сменились презрением.

      – Мне он нравится, – незнакомец легонько подкинул змееныша на руке, и тот весело булькнул, – я Мартын. Представляете, он назвал меня Мартын. Братишке повезло больше.

      – Отдай, – рыкнула Пашка, двинувшись вперед.

      Я ударила в спину. Этот мир быстро отучает от рыцарских поступков и примиряет с необходимостью бить из-за угла, особенно когда ты слаб. Нож звякнул о чешую, как о железную кольчугу, никто, кроме меня, не обратил на это внимания, сталь спасовала против чешуи с разгромным счетом. Я же так и осталась стоять с лезвием в руках.

      Восемь минут, и кровь станет бесполезна. Из вечного сна Видящего выведет только противоядие. Поэтому они и торопились, пока был шанс, пока он не заснул.

      Навстречу явиди, зеркально повторяя ее движение, шагнула Мила и повторила:

      – Нет.

      – Можно подождать, – предложила я, – парень уснет, не будет смысла калечить Невера. Мы просто не успеем, пусть ищут противоядие. Семь минут, Пашка, и все.

      Мартын перекинул змееныша с одной руки на другую, к вящему восторгу последнего и показал мне большой палец.

      – Хороший план, но в этом нет нужды, – жизнерадостно заявил он, убирая свободную руку за спину, чтобы достать оттуда обычную пластиковую пол-литровую бутылку из-под лимонада. Вместо сладкого напитка в ней масляно бултыхалась красная жидкость. Кровь.

      – Регенерент. Отец передал. Еще теплая.

      Опять это странное чувство опережения, будто не мы управляли событиями, а они нами. Мила нахмурилась. Явидь вытянула дрогнувшие лапы, но сын целителя играючи отдернул свою.

      – С одним условием. Когда сие уважаемое заведение даст мне пинка под … пардон, путевку в жизнь и я вернусь к отцу, вы, – он указал на змею, жидкость в бутылке мягко плеснулась, – выгоните меня из дома, как злая мачеха! Отцу наврем, что я к вам грязно и гнусно приставал. – Мартын состроил жалобную физиономию. – Я хочу посмотреть мир, а не тухнуть в Юково,

      Пашка как-то разом обмякла, чешуя стала бледнеть, и скоро в комнате