Дар Самогеты. Анна Пушкина

ответил целитель, думая, что Эфира обращалась к нему.

      Он довольно смело подвинул князя и сам начал рисовать руны, пылавшие столь ярким белым светом, что контрастировали даже на совершенно белоснежной коже Ифи.

      – Можешь ее отпустить, – сказал дворф Эфире.

      Она немного помедлила, дождавшись, когда я уберу от нее ладони, и только тогда осторожно отпустила руки Ифи.

      Целитель провозился какое-то время и, явно почти обессилив, заверил нас, что теперь все будет хорошо. Сейчас Ифи надо отдохнуть, понадобится время на восстановление кровопотери и поврежденных тканей.

      Я смотрела на бледное, болезненное лицо подруги, которую в бессознательном состоянии завернули в еще один теплый плащ, и Ортос, перекинувшись человеком, одетый в какое-то тряпье, аккуратно поднял девочку на руки. Он был готов перенести ее в деревню, когда я открою портал.

      Голова раскалывалась, и я поймала себя на мысли, что с трудом понимаю происходящее и не могу сконцентрироваться на заклинании вызова портала. Навалившаяся слабость мучила не только меня. Первой повело Эфиру. Она опустилась на колено, стараясь поймать равновесие, но в итоге ее глаза закрылись. В последний момент Мордау успел поймать ее левитацией, не дав ее голове стукнуться о землю. Я хотела сделать шаг к ней, но вместо этого мое тело обмякло и начало заваливаться в сторону. Перед тем как глаза закрылись, увидела подхватывающего меня под руку Сетсея.

      Проснулась я от неприветливого толчка в бок. Надо мной стояла хмурая Эфира. Я быстро огляделась: мы находились в той самой избушке в деревне оборотней, куда нас поселили вчера вечером.

      – Что это было?! – требовательно спросила она, не давая мне времени прийти в себя и проснуться окончательно.

      Не спеша я потерла глаза, восстанавливая в памяти, как рассыпанную мозаику, последние события.

      – Как мы здесь очутились? – спросила, стараясь потянуть время.

      – Этот… в капюшоне, князь ваш человеческий, вроде как открыл портал сюда.

      Мордау, вспомнила я.

      – И долго мы были в отключке?

      – Весь день.

      Могла бы и сама догадаться: за окном было уже темно, и в комнате царил полумрак. Я не спешила с ответом на вопрос, понимая, что конкретно ее интересует в первую очередь.

      – Сетсей, наверное, в бешенстве? Мы уже должны быть на полпути к гномам.

      Переживания Сетсея ее явно не беспокоили. Эфира нагнулась к моему лицу ближе и повторила:

      – Тебе придется объяснить!

      Я тяжело вздохнула, прислушиваясь к своим ощущениям: магия на месте, сосуд полон, сил – хоть прямо сейчас бегом до гномов отправляйся. Я была в порядке, и, судя по орку, она тоже.

      – Точно не знаю, – боясь, что кто-то услышит, быстро прошептала я. Хотя что услышит-то? Сама не могу объяснить, какого демона произошло.

      Орк посмотрела на меня с прищуром, явно не веря.

      – Свяжи нас веревкой и расскажи все, что знаешь, – потребовала она.

      – Зачем веревкой?

      Орк