Влюбленная некстати. Нора Робертс

круге он попробовал взвинтить темп. Рипли приняла его. Мак ощущал азарт и умиление одновременно. Уступать она не собиралась. Он еще раз увеличил скорость и подумал: «Черт побери, как хорошо, что она отказалась от форы».

      «Этот сукин сын плавает как угорь», – думала Рипли.

      Когда они голова в голову плыли последний круг, она поняла, что серьезно недооценила его возможности. Собрав все силы, она поднажала и обогнала Мака на четверть корпуса, чувствуя, что в крови бушует адреналин.

      И с изумлением и невольным восхищением увидела, как он проскользнул мимо и опередил ее на два гребка.

      Тяжело дыша, она вынырнула из воды и сорвала с себя очки. Никто, даже Зак, не мог обогнать ее на четырех кругах. От этого можно было прийти в отчаяние.

      – Ну вот… – Мак отдышался и пригладил волосы. – Сегодня. Какое время вас устраивает?

      Этот ублюдок даже не торжествовал, что делало поражение еще более обидным. Бук был так любезен, словно наглотался успокоительного. Разве человек может совладать со своими эмоциями без помощи химии?

      Она слегка успокоилась, расчистив снег и утешив раненое самолюбие фирменным изделием Нелл – булочками с корицей. И все же досада грызла Рипли весь день.

      Вызовов хватало, и она все время была занята: машины сползали в кюветы; кто-то случайно разбил снежком окно; дети, освобожденные от занятий в школе, озорничали, как бывает всегда после обильного снегопада.

      Но на душе у Рипли скребли кошки.

      Сидя в участке, Зак прислушивался к ее сдавленным проклятиям, глядя, как она наливает себе очередную чашку кофе. Он был терпеливым человеком и знал свою сестру. В тот день их дороги пересекались несколько раз, и Зак видел, что в ней кипит гнев.

      Поскольку Рипли продолжала отмалчиваться, требовалось ее слегка поддразнить.

      Похоже, время для этого наступило.

      Зак тоже налил себе чашечку и положил ноги на письменный стол.

      – Ну что, будешь переживать в одиночку или все-таки расколешься? Кто задел тебя за живое?

      – Никто, – буркнула Рипли, сделала глоток, обожгла язык и выругалась.

      – Ты надулась, как мышь на крупу, еще утром, когда вернулась из спортивного зала.

      – Я не дуюсь. Это ты дуешься.

      – Я размышляю, – поправил он. – Иными словами, уединяюсь и пытаюсь найти решение конфликта или выход из сложной ситуации. А человек, который дуется, напоминает кипящий котелок, который вот-вот взорвется и с ног до головы забрызгает того, кто окажется рядом. Поскольку в данный момент такая опасность угрожает именно мне, я испытываю вполне естественный интерес к тому, что кипит в этом котелке.

      Рипли повернулась к нему и возмущенно фыркнула:

      – В жизни не слышала большей глупости!

      – Ага… – Зак погрозил ей пальцем. – Начинается. Ты хочешь сорвать зло на мне. Скажи, кто тебя разозлил, и мы вместе надерем ему задницу.

      Следовало отдать брату должное, он всегда умел рассмешить ее, даже в худшие времена. Рипли подошла к письменному столу и села на угол.

      – Ты знаком с этим