Кто я такой, чтоб не пить. Михаил Жванецкий

смысл в разбоях, если сверху все отняли. Окончательно темно вверху.

      И тут зажигаются огоньки.

      Один, второй, третий.

      Их тысячи, миллионы.

      Начинает светлеть сверху от колеблющихся слабых человеческих огоньков, и тут наступает самое золотое время.

      Когда светлеет верх и еще не темнеет низ.

      Но человек долго не пытаться не может.

      Он начинает пробовать вперед, вправо, влево. Кто-то, попавший случайно на кучу чего-то, пробует присвоить.

      Кто-то присвоил.

      Кто-то стерпел.

      Кто-то еще присвоил.

      Кто-то еще стерпел.

      «Но ведь я же честный», – сказал он себе.

      Как долго он себе это может говорить?

      Допустим, пять лет.

      Срок достаточный, чтоб убедиться, что он проиграл.

      И он тоже начинает пробовать.

      Но эти пять лет не прошли даром не только для него.

      Другие с криком «Это нечестно!» расхватали остатки.

      Он пару лет интенсивно носится.

      Но что ему достается после семи лет отсутствия на рынке?

      Тачка, кепка и собственные крики: «Па-берегись! Ноги! Ноги! Дамочка!»

      Даже в подаче первых блюд ребенку мэра все занято.

      Он тратит еще два года на потерю настроения, на высматривание отвратительных обеспеченных щек, и ему уже все равно, толстые они или худые.

      Хотел он этой жизни или не хотел.

      Он окружен врагами.

      Он опускается и начинает темнеть.

      А вверху, ввиду того что грязь ушла вниз, становится чисто, светло, взяточно и, в общем, доброжелательно.

      Им нечего давать другим.

      Им – только брать себе.

      И начинает клубиться снизу, и начинает темнеть сверху.

      И землетрясения в этой стране происходят над и под тобой.

      И это продолжается, пока жизнью не станет та середина, которую все называют золотой.

      Ко Дню юмора

      Весна. Одеваются деревья, раздеваются женщины.

      Все наступает. Все отступает.

      В общем – Первое апреля. Профессиональный праздник тех, кто смеется, и тех, кто смешит. В этот день мы бросим всеобщее увлечение – искать смысл в происходящем. И повеселимся.

      Пусть ищут те, кого мы туда выбрали. Они и так выглядят лучше нас. Как только мы их выбираем, в них пропадает страдание и появляется радость. Значит, мы не ошиблись.

      Мы настолько точно выбираем не тех, что уже не стоит беспокоиться.

      Между философом и политиком разница проста: политик не сообщает вам свои мысли – он угадывает ваши.

      Угадать может. Осуществить не может.

      Поэтому мы живем хорошо: немножко бедно, немножко плохо, немножко хочется повеситься. Но все это чуть-чуть.

      Первое апреля – День смеха.

      Смешно уже давно, теперь наша задача, чтоб стало весело.

      Мало нам было чиновников, к ним добавились олигархи.

      Все мчатся мимо, горя синим огнем. А мы радостно шуруем по обочине в поисках денег, оброненных ими.

      В экономике разбираемся слабо. Вот, говорят, наш шпион нанес