Фельдъегерь Его величества. Евгений Сергеев

счастливо. Без войн, голода и конфликтов. Коррупция? Да! Есть. С нею государство борется. Изжить этот порок не удавалось еще ни одному правителю, ни при каком режиме! Вот ты говоришь – «Застой!». Я говорю – Стабильность.

      – Но как быть молодым? Как пробиваться в жизни, когда места все заняты стариками? Когда должности покупаются и продаются? Я против этого, а не против Империи.

      Николай вдруг улыбнулся.

      – А вот этот вопрос, как раз по адресу! Слушай, что тебе посоветует «мудрый» коммивояжер – покупать и продавать!

      – Но это, же мерзко.

      – Ну, как знаешь. Только революционный путь приведёт не к развитию, а деградации. И тогда останется два пути. Или на кладбище или в монастырь, как наши попутчики. Что, как по мне, тоже кладбище, но отложенное во времени.

      – Согласен.

      Наступило обеденное время. Николай отложил свой 3D-лаптоп, не сворачивая, висящие над экраном окна, в одном из которых перемещались биржевые котировки, в трех, обгоняя друг друга, строились графики, а еще в одном разыгрывалась большая батальная сцена взятия какой-то очень древней крепости людьми в странных одеждах и примитивным оружием. Николай бодро поднялся и произнес:

      – Пойдем, Унжи, есть пора!

      Унжи нехотя отложил какую-то медицинскую книгу, которую только что открыл и буркнул под нос:

      – Ну, пойдем…

      В столовую они пришли несколько раньше положенного, а по местным правилам, экипаж ест первым. Пришлось встать в самый конец очереди. Следом появились святые отцы и скромно встали за Унжи с Николаем, нашептывая молитвенные катрены.

      Сначала появилась какая-то непонятная и неестественная для функционирования корабля вибрация. Затем тряхнуло раз, другой, и прогремел взрыв. Стену вспучило и от неё вырвало внушительную облицовочную панель, которая в полете раскидала несколько человек и воткнулась в противоположную стену. Первый человек, что принял на себя удар этой панели, в прямом смысле потерял голову. Мозги бедняги кровавой кашей разлетелись во все стороны. Взвыла сирена и её несуразная громкость только подстегивала и без того нарастающую панику. Механический голос корабельного радио вещал о повреждениях, перечисляя отсеки в которых произошла разгерметизация. Николай бросился к стонущим раненым. Унжи проследовал за ним, но встал в полной растерянности. Николай ударом по щеке вывел медика из столбняка и приказал нести саквояж с медикаментами. Унжи осознанно кивнул, и бросился было к выходу, но в этот момент в район столовой попала следующая торпеда, и еще одна панель, отлетевшая от стены, буквально разрезала Унжи пополам, прямо на глазах Николая. Николай собрал волю в кулак и сам метнулся в каюту за медицинским саквояжем. Когда столовая была уже близко, он вдруг услышал властный командный голос, не принадлежащий никому с этого корабля. Николай остановился, а затем крадучись, находясь в темноте коридора, подобрался ближе и заглянул в столовую. Ему хорошо было видно, как бесцеремонно какие-то неизвестные солдаты с оружием пинками заставляли лежащих на полу людей сбиться в кучу по центру столовой. А связанную Кэтрин, допрашивает какой-то верзила, по видимому, командир:

      – Ты