А любовь всегда бывает первой. Николай Шмагин

Но вот показался долгожданный автобус, и народ заволновался, готовясь к посадке.

      – Пока, Раечка. До вечера, – Иван помог своей девушке пролезть в салон общественного транспорта, так как узкие дверцы брались штурмом; желающих ехать было гораздо больше, чем мог вместить автобус. А следующий когда еще подойдет, жди – прожди.

      Он помахал рукой, в ответ на ее улыбку, и набитый битком автобус с полуоткрытыми дверцами медленно поехал, натужно урча мотором.

      Решив, что домой он еще успеет, Иван пошел себе дальше, и возле винного магазина повстречался с Борисом, выходящим на улицу с бутылкой водки в руке, явно навеселе.

      После той роковой встречи у кинотеатра «АРС» они не виделись, и вначале настороженно посмотрели друг на друга, но былая дружба еще не прошла, и друзья обменялись рукопожатием.

      – Вчерась отпахал две смены, подменял одну, сегодня в отгуле загуле, отдыхаю, – пояснил Борис Ивану с усмешкой.

      – А я после работы. Посадил Раю на автобус и решил прогуляться, – тоже начал, было рассказывать Иван, и осекся, поняв, что сказал лишнее.

      – Ничего. Ты ведь не виноват, что так получилось. Судьба нам с тобой подфартила. Тебе подвезло, ну, а я в глубокой заднице оказался. Пойдем ко мне, опрокинем по рюмашке. Родители о тебе спрашивали, говорят: что-то Ваня давно у нас не был. Почему не приходит?

      Лед в их отношениях начал постепенно оттаивать, и друзья направились к дому Бориса, оживленно разговаривая…

      В комнате накурено, хоть топор вешай. На столе вместо одной стояли уже две бутылки водки, а Борис терзал свой баян, посматривая на Ивана не так дружелюбно, как в начале встречи.

      Родители были настороже, стараясь не вмешиваться в их взаимоотношения; сами разберутся, что к чему. Взрослые стали, работают.

      – Ваня, как твоя работа на заводе, налаживается помаленьку? – тете Наде хотелось сгладить напряженность, возникшую за столом.

      – Когда на разряд будешь сдавать? – поинтересовался и дядя Ваня, сидя вместе со всеми за столом, и не собираясь сегодня перемещаться на свой любимый сундук, изменив старой привычке.

      – Так это еще не скоро, дядя Ваня. Через шесть месяцев, – уже заплетающимся языком отвечал Иван, старясь выглядеть трезвым по возможности, что удавалось ему с трудом.

      – Ну, чего пристали к человеку? Давайте, лучше еще тяпнем по одной, – Борис мгновенно разлил по рюмкам и опрокинул водку в рот, проследив, чтобы Иван тоже не уклонялся от выпивки.

      Тут же опять наполнил рюмки, и они снова выпили.

      Ивана явно развезло. Борис презрительно усмехнулся:

      – И чего она нашла в нем? Ведь сморчок, смотреть не на што, – жаловался он родителям прямо при Иване, и тем было неудобно, неловко за него.

      Ивану тоже было обидно слушать такое. Он смотрел на Бориса и думал о том, что «его друга словно подменили после той злосчастной встречи. Он стал с овсем другим – злым, раздражительным, будто и не друг вовсе. Правда, Иван сам причастен к перемене в его характере, но все же надо быть начеку, мало ли что?..»

      Вскоре Иван совсем спьянился, и задремал прямо за столом.

      Борис