У костра. Антон Рундквист

отсутствия справедливости – здесь нам с вами еще предстоит хорошенько разобраться, – а в плане стройности и убедительности приводимых мною аргументов. Прошу прощения, меня порой заносит. Столько мыслей в голове крутится. Увлекшись, не всегда осознаю, какие из них действительно высказал вслух, а какие лишь представил высказанными, из-за чего рассуждения мои способны показаться стороннему наблюдателю рваными и бессвязными, хотя на самом деле они достаточно логичны.

      – Тогда кончай витать в облаках и ответь уже на проклятый вопрос: что есть справедливость?

      – Справедливость есть… м-м… равновесие?

      – Равновесие?

      – Да, точно. Равновесие.

      – И в чем же?

      – Полагаю, во всем, что касается отношений между людьми. Это как… как соблюдение строгой пропорции при смешивании различных алхимических ингредиентов: переборщишь с одним – получишь пшик, переборщишь со вторым – спалишь лабораторию, а угадаешь с правильным соотношением – добьешься успеха. Только вот подобного рода ингредиентов при уравновешивании самых разнообразных человеческих желаний, стремлений, интересов и потребностей слишком уж много, и, к сожалению, вывести единый рецепт идеального жизнеустройства у меня вряд ли выйдет.

      – Иначе говоря, у тебя нет четкого ответа, – подвел итог Рыцарь.

      – Видимо, нет. Но я предлагаю общую идею, а уже из нее допустимо выводить частные рекомендации по поводу конкретных жизненных ситуаций.

      – Да брось! Идея твоя – пустышка! Ибо под равновесием каждый разумеет что-то свое.

      – Поэтому-то, прежде чем отвечать самому, я и хотел сперва узнать вашу точку зрения, сэр Рыцарь. Собрав максимально большое количество различных мнений и сопоставив их, мы можем, если повезет, обнаружить некие общие закономерности. Согласитесь, ведь чувство справедливости в той или иной степени знакомо любому. А значит, мы хотя бы на интуитивном уровне способны понять друг друга, то есть найти определенные точки соприкосновения в виде ряда положений, справедливость коих не будет подвергаться сомнению никем.

      – Идеалист, – фыркнул Рыцарь. – Ты – неисправимый идеалист. Всегда, я тебе зуб даю, всегда отыщется кто-нибудь, кто даже эти с превеликим трудом тобою выведенные положения откажется принимать. Взять хоть обычного разбойника с большой дороги. Когда он тебе к горлу приставит холодное лезвие, ты ему начнешь про справедливость, равновесие и всякие там точки соприкосновения задвигать? Тут либо кошелек, либо жизнь, а справедливость и вовсе ни при чем.

      – Вы уже говорите о явном нарушении заведенных порядков. Разумеется, разбойничество неискоренимо, однако не зря же оно преследуется по закону. Точно так же должны преследоваться и грубые посягательства на общечеловеческие, принятые по безмолвному согласию если не всеми, то подавляющим большинством честных людей ценности, составляющие ядро справедливости.

      – Получается,