Сонм. Сборник рассказов. Ник Никсон

подошел к столу, написал что – то на бумажке. Протянул ей.

      – Адрес хосписа. Я обо всем договорюсь.

      – Нет…

      – Я понимаю, что вы чувствуете. И знаю, сколько вы сделали для него и делаете для других детей.

      – Нет.

      – Марина. Иногда нужно просто принять неизбежное.

      – Нет! Нет! Нет! Нет! Нееет! – закричала она.

      Коненков попытался ее успокоить, но она вырвалась.

      – Он еще жив, а вы ставите на нем крест! Сашка сильный, он очень сильный! Есть ещё способ. Должен быть.

      – Мы испробовали всё.

      – Не всё! Не всё!

      – Рак – не сторонняя зараза. Организм убивают собственные клетки. Поэтому с ними так трудно справиться.

      – Я прошу. Умоляю. Он – это весь мой мир.

      – Простите меня.

      Марина схватила его за руку, сдавила, словно цеплялась за последний шанс удержаться от падения в пропасть. Коненков не стал убирать руку, вместо этого сопроводил девушку к дивану. Они сели, долго молчали.

      – Есть препарат. Экспериментальный. Основан на генетической подстройке иммунитета убивать раковые клетки. Возможно, он…

      – Почему вы молчали?

      – Еще не было клинических испытаний. Даже данные по животным отсутствует. Препарат непредсказуем и может сделать еще хуже.

      – Мой сын умирает. Что может быть хуже?

      – Препарат – или панацея или обычная афера. Я, честно сказать склоняюсь к последнему. Зря я про него, вообще, сказал.

      – Я готова рискнуть. Какие бумаги нужно подписать?

      Он вздохнул.

      – Не так все просто. Вы когда – нибудь слышали о Дмитрии Сказочнике?

      – Детском писателе?

      – Он жертвовал много денег фондам. Один из них и разработал препарат. Его назвали революционным. Коллеги мои уверены, что фонд только имитировал деятельность, а по факту просто обирал писателя.

      – А вдруг препарат действительно работает?

      – Мы не смогли это проверить. Несколько лет назад писатель попал в страшную аварию. Все думали, он долго не протянет. Завещания он не оставил. Фонды и родственники начали борьбу за наследство. Но писатель выжил и завис между жизнью и смертью.

      – Дмитрий Сказочник? А настоящая фамилия Новгородцев?

      Коненков кивнул.

      – Юридически он все еще жив, поэтому суд заморозил все его активы. Фонд опечатан, документация недоступна. Как хранятся готовые препараты, никто не знает. Боюсь, там уже ничего не осталось.

      – У вас есть опытный экземпляр.

      – Да. Мы не имеем права его вскрыть и тем более дать пациенту. Если об этом узнают, я попаду в тюрьму, а юристы оберут институт до нитки, – он прервался и продолжил почти шёпотом. – Но, если у пациента вдруг наступит улучшение, я всегда могу списать это реакцией на химию.

      Марина резко встала.

      – Где он хранится?

      ***

      На северной окраине леса дорогу преграждает древняя каменная стена. Места тут дикие, опасные. Ни один житель Королевства не сунется сюда без дела. По словам мастера, Башня