Свет. Надежда Васильевна Черникова

подай мне ленточку!

      Максим повернул голову. На него смотрела девочка лет пяти. Она приветливо улыбалась и хлопала длинными ресницами. На ней было летнее светло-зеленое платьице, хотя на улице было достаточно холодно, босая…

      Потом он перевел взгляд на змея, разговаривающего и просвещавшего его только что. Исчез. Только атласная лента, которую обычно вплетают в косы, покачивалась на ветру как кораблик на волнах. Максим протянул руку и боязливо стащил ее с дерева, отдал девчонке.

      – Спасибо. Это ты ее туда повесил?

      – Нет.

      – А кто? – девочка продолжала улыбаться.

      – Не знаю.

      – А может он сам приполз? – она испытующе посмотрела на Максима.

      – А разве он живой?

      – Ты же с ним разговаривал.

      – Разговаривал, – Максим опустил голову.

      – Пойдем, утопим его в луже, хочешь? – от маленького милого создания это предложение звучало как-то странно, но Максимилиан не сильно удивился.

      – Зачем?

      – Он же хотел тебя убить?

      – Оживить хотел…

      – Как хочешь.

      Девчонка повернулась и пошла по серой улице. Ступала она мягко, как по вате. Шла босиком. Но ей, казалось, все равно, что под ногами стекла и проволока. Шла настолько легко, что можно было подумать – плывет. Может быть, она и не касалась ногами земли, кто знает. И вот ее силуэт уже стал сливаться с темнотой. И только свет от фонарей и луны делал ее заметной, потому что осветлял волосы. Можно было подумать, что она совсем не маленькая, и что ей хотя бы шестнадцать.

      – Стой, – Максим крикнул уже в пустоту.

      – Что?

      Ну вот. Теперь ей и впрямь было шестнадцать. Может даже больше. И она стояла рядом с ним, в двух шагах.

      – Как ты это сделала?

      – Ты очень долго думал. Но я все-таки дождалась! – вместо ответа произнесла девушка. – Пойдем.

      – Куда?

      – Лужу искать.

      Они пошли по дороге. Луна светила ярко. И если бы на земле была вода, они бы ее точно заметили.

      Плеч Максима все чаще стало касаться что-то гладкое и сухое. Он повернулся.

      – Что это?!

      Волосы девушки, до этого момента столь красивые, теперь превратились в змей. Они пытались расползтись в стороны, беспомощно отталкиваясь от воздуха, но врастали в голову.

      – Ой, – она провела по змеям руками, – извини. Хотя, ты бы все равно об этом узнал.

      Максимилиан ненадолго застыл, а потом чуть ли не шепотом произнес:

      – Ты Горгона?

      – А ты смотрел мне в глаза?

      – Да.

      – Стал камнем?

      – Нет.

      Они вновь пошли молча. Постепенно пресмыкающиеся стали более спокойными, а потом и вовсе превратились в косы и ленты.

      – Так это твой… волос? – спросил Максим, показывая на ленточку, которую девушка держала в руке.

      – Мой ребенок.

      – А чего ты его так скрутила?

      Этот вопрос звучал так по-детски, что незнакомка расхохоталась:

      – Не волнуйся, ему не больно.

      – За что ты его