Трещина в камне. Лавина Кёрки

будто остановилось для Эггеранта. Хоть меч еще и был над ним, он уже чувствовал, как тот входит в его грудь, рассекая кольчугу. Еще не возникшая боль породила внутри приятное покалывание, которое сначала распространилось по всему телу, а затем резко сжалась в точку.

      Рыцарь пошатнулся, сделал пару шагов назад. Он попытался поднять меч, но ему будто не хватало сил на это. Эггерант воспользовался ситуацией. Превозмогая уже не такую сильную боль в бедре, он поднялся на ноги и резко рубанул от плеча, целясь в горло. Лезвие скользнуло между шлемом и латами. Кровь веером брызнула. Рыцарь повалился на спину.

      Поверженный враг уже больше не интересовал Эггеранта. Он поспешил к своему дяде. Он был контужен, но не ранен.

      – Вот это бой, мой мальчик! – Идо положил ему руку на плечо. – Раненый одолел опытного рыцаря. Пример для всех других оруженосцев. Но сражение еще не выиграно. Помогите мне вернуться на коня.

      Усадив дядю в седло, Эггерант оглянулся. К поверженному им рыцарю подбежали его оруженосцы. Они сняли с хозяина шлем, обнажив морщинистое и сухое лицо седого старика.

      «Странно, – подумал Эггерант. – Дрался он, как молодой и крепкий мужчина».

      В той битве армия графа победила. Победа принесла долгожданный мир с соседом. В честь заключения мира граф решил устроить большой турнир, а также посвятить особо отличившихся молодых воинов в рыцари. Среди них был и Эггерант.

      Как того требовала традиция, ночь перед своим посвящением в рыцари Эггерант провел в молитвах. Он шептал слова прощения. Бессонная ночь давала о себе знать. Состояние у будущего рыцаря было для него непривычное. Бесконечное бормотание молитв, искреннее, честное. Небольшая усталость. Волнение от предстоящего дня. Холод: Эггерант был в одной легкой льняной рубахе, а ночи были уже холодными. Эггерант то впадал в забытье, то возвращался обратно в ясное сознание.

      Едва горизонт окрасился желто-красными лучами солнца, пришел его дядя и два других старых рыцаря.

      – Пора, – сказал дядя.

      Его отвели в баню, где совместно с двумя другими будущими рыцарями их вымыли и облачили в новые, белоснежные одежды.

      – Смотрю, твое бедро уже полностью зажило, – отметил Идо во время омовения. – На молодых все так быстро заживает.