Мадемуазель травница. Наталья Алексина

к рукам брови. Железная поддержка. И все говорила, говорила, говорила.

      А я все сразу поняла и тоже рубанула ладонью воздух. Кружка хрустнула, но устояла, стол покачнулся, а брови мадам вновь скорбно сдвинулись в домик.

      – Не волнуйтесь. – Она протянула руку через стол и сжала мои пальцы. – Мы в любом случае за вас. Пока у нас травница, из Лигоса едут сюда, а не в эту Жупь. – Соседняя деревня, которую здесь недолюбливали. – Едут к травнице, а покупают яйца, гусей, шерсть, даже капусту мадам Жопризак! Так что собирайте трупы на здоровье.

      Я кивнула, всерьез размышляя, нужно ли мне их собирать. Вместо гербария, например.

      – Выходит, письмо моей наставнице отправил ваш мэр? Возможно, с ним надо познакомиться?

      – Боюсь, не выйдет. У него все визиты расписаны. У нас с ним хорошие отношения, но после недавнего сердечного приступа он просил нас приходить реже и по одному.

      Особая история отношений с мэром заняла почти два часа.

      Ансульцы, свято верящие в то, что живут в пригороде, ходили со своими проблемами к мэру Лигоса, а не к старосте деревни. И уверяли, что тоже вносят вклад в дела города. Поэтому мэр знал обо всем.

      Деревенские женщины и мужчины были не в пример настойчивее и сплоченнее городских. Если горожане могли просто забыть или не придать чему-то значения, то деревенские заботились о своем удобстве.

      Поэтому город и «пригород» с недавних пор соединяла не обычная, а мощеная дорога. И поэтому в деревне имелось не три колодца, как десять лет назад, а семнадцать! Ровно на каждые четыре дома. Ансульцы убедили месье мэра, что таким образом городские лошади, которые едут по деревне, быстрее напьются. А раз лошади городские, то и забота о колодцах ложится на плечи мэра.

      Что же, сердечный приступ случился не без причины.

      История закончилась, когда я рассортировала все травы, мадам Бернар приготовила яичницу, а мальчишка, принесший кувшин молока, сбегал три раза взад-вперед по деревне в поисках старосты.

      – Доброе утро, мадам Бернар, мадемуазель Морель, – чинно поприветствовал нас месье Дюран.

      – Наконец-то! – воскликнула мадам.

      – Что-то случилось? Мне не сказали, что надо поторапливаться.

      – Торопиться и в самом деле ни к чему, – сказала я, думая, что помочь тому человеку мы уже не в силах.

      – О, не говорите так! Надо его скорее убрать. Лето на дворе. – Мадам Бернар показала рукой за окно.

      – Так зачем меня позвали?

      – У мадемуазель Морель под задней дверью труп.

      Староста хмуро кивнул и сразу пошел через комнату. Засов поддался со скрипом, но под напором моих сильных рук сдвинулся. И мы все втроем замерли у порога.

      Стояли, можно сказать, над телом и со смыслом молчали.

      Никто почившего мужчину не узнал и сказать никаких проникновенны слов не мог.

      – Почему же не попросили сразу закопать? – Староста покачал головой. – Днем все работают, не знаю, кого бы вам в помощники определить.

      – Нужна стража. Мертвеца видел друид, – опять пояснила я, уже не удивляясь